Название серии: Вампир, некромаг или человек?
Название части: Часть 1: Обретение силы
Авторы: Tom$ik & Draco *вам уже страшно?*
Бета:  нет.
Рейтинг: PG-15
Персонажи: ГБ, ТГ, ВВ, БЯ, КЛ, Ангелина, Эдвард, Алина
Жанр: POV, Adventure, Crossover.
Категории: джен, гет
Размер: миди/макси
Статус: закончен
Описание: здесь будет много человеческих переживаний и вампиров. Действия проходят спустя два года после 13 книги. Глеб остался без магии в лопухоидном мире.
От авторов: Ждем отзывов от каждого прочитавшего.

Часть первая.
Обретение силы.

Глава 1. 

- Глеб! Обед стынет! Идем, Карина, - ее голос до сих пор вызывал у меня улыбку, хотя, казалось бы, за два года уже должен был привыкнуть.
     Мама поставила передо мной тарелку с борщом.
     - Как учеба? – спросила она.
     - Нормально, - сухо ответил я. Меньше всего мне хотелось говорить на эту тему.
     В следующую секунду в кухню влетела Карина, младшая сестра.
     - Глебка, подай хлебка, - захихикала она, выдав очередную дразнилочку на мое имя.
     Сестренка быстро ко мне привыкла, впрочем, это меня не сильно удивило. Сейчас ей шесть, в следующем году она пойдет в школу… странно было то, как быстро привык к ней я.
     - Звонила Лариса Алексеевна, опять жаловалась на тебя. Ты можешь не грубить ей, все-таки студенты не должны затрагивать личную жизнь преподавателей, - сказала Анька.
     Я молча кивнул матери.  Хотелось скорее вернуться к себе и продолжить работу. Это была, пожалуй, единственная радость. Я брал заказы на портреты, пейзажи, не было заказов - рисовал просто для себя... рисовал все, кроме Нее, разумеется. Она наверняка живет с этим недоумком и …неважно, лучше не думать об этом. Я встал из-за стола и, поблагодарив, вышел из кухни.
   Критично осмотрев незаконченный пейзаж - горы, поле с цветами и речка - я снова взял палитру и кисти. С каждым новым мазком картина становилась ярче, четче, и, как говаривала одна моя знакомая, жизненнее. Я невольно улыбнулся, вспомнив про нее. Когда Валялкин, распорядившись моей судьбой, лишил меня магии, мне казалось, что жизнь превратилась в кромешный ад: мало того, что нет магии, живу с родителями, так еще и любимая девушка выбрала его… но, пусть так, я выживу. И ад отступил, сменившись чистилищем. Я старался забыть ее, но особых результатов не было. В колледже у меня куча поклонниц, даже Жикин позавидовал бы мне,  но до сих пор мне нужна только она, Таня. Мои мысли прервал мобильник, кстати, последняя модель, подарок от той самой знакомой.
     - Да, милая, - сказал  - и сам удивился.
     - Котенок, ты что, забыл позвонить? Ну, я ведь просила! – надулась Ангелина.
     - Солнце, прости. Наша встреча в силе? – спросил я.
     - Ну, конечно! Я заеду за тобой в семь, хорошо?
     - Отлично, пока! – и я отсоединился.
     Ангелина. С ней я уже год и несколько месяцев. Не ожидал, что эта куколка окажется способна фактически "тянуть" на себе долгие, с намеком на "сурьезность", отношения. Хотя, она и не единственная у меня, были и однодневки и до, и во время нее, и это чудо природы даже в курсе. Приятно, что не нужно ей ничего объяснять. Для своих двадцати трех, она понимает довольно многое. Правда, о чем я говорю - ведь мне всего двадцать.  Ангелина Прохорова - замечательная девушка, которая относится ко мне нормально, без слюней и соплей. Мы редко ссоримся, много философствуем и любим комфорт. У нее роскошная жизнь, она и сама роскошна. Богатый папа делает все, чтобы его принцесса была довольна. Она не особо избалованная, скорее, действительно очень самостоятельная.
     Кстати, среди лопухоидов она одна знает обо мне почти все. Я думал - если расскажу, она сбежит и вычеркнет меня из своей жизни, но в тот день меня посетило этакое меланхолично-депрессивное настроение, что мне было абсолютно все равно. Ангелина, против ожиданий, никуда не сбежала, хотя и рыдала в три ручья - то ли от сочувствия, то ли от зависти, то ли просто от шока. Я старался не упустить ни единой детали своей жизни, а она слушала и… влюблялась в меня. Это меня очень удивило и даже немного восхитило. Не девушка, а сказка! Но не та…
     Я пошел в душ. Упругие струи воды стекали по моему телу, увлекая за собой все эмоции. Я стоял и гадал, что же сегодня она мне предложит. Ресторан? Гостиницу? Парк? Гадать можно было долго. Побрившись, я вышел из ванной и принялся собираться. Надев рубашку, джинсы и туфли, я накинул пиджак, который пах приятным одеколоном, и спустился вниз. Мама сидела в гостиной и смотрела один из сериалов, разумеется, самый-самый любимый и интересный. Окинув меня легким взглядом, она улыбнулась.
     - Ты с Ангелиной? – спросила она.
     Я промычал в ответ нечто утвердительное и вышел во двор, где в своем шикарном джипе меня ждала Прохорова. Привычно сев на переднее сидение я поцеловал ее в губы и посмотрел, во что она одета.
     - Тебе идет эта кофта, особенно хорошо в ней смотрится твоя грудь.
     - Спасибо, - улыбнулась Геля и провела длинным ногтем по моей щеке. – Я скучала.
Голос был лукавым: наверняка что-то задумала.
     - И я скучал, - нет, детка, я только мельком вспомнил о твоем существовании, но ты ведь расстроишься, если узнаешь всю правду? - Куда мы?
     - Ну, даже не знаю... Я не ужинала, заедем в ресторан? – игриво-капризно протянула она.
     - Какую кухню желаете, госпожа? - услужливым тоном официанта поддержал игру я.
     - Пожалуй, японскую, - засмеялась Гелька, резко надавив на газ. – Кстати ты закончил тот пейзаж?
     - Нет, а что?
     - У меня есть заказ, - так вот что она задумала! – Нарисуй меня!
     - Тебя?! - раньше она никогда не просила рисовать ее портреты, так что просьба была, что называется, из ряда вон, - Ну хорошо, когда?     
     - Давай завтра? Я заеду за тобой. Во сколько заканчиваешь?
     - Позвоню, может, с последней пары сбегу.
     Я галантно вышел и открыл дверь с ее стороны, подав руку. Она улыбнулась и выпрыгнула из машины. На ней были джинсы в обтяжку, сапожки на шпильке, леопардового цвета кофта с глубоким вырезом, а волосы собраны в хвост, из которого выбивались мелированные пряди. Ангелина была очень экстравагантной девушкой: длинные наращенные ногти алого цвета, накладные ресницы, контактные линзы, яркий макияж, крашеные волосы…
     - Мы идем?
     - Конечно-конечно, просто загляделся на тебя, - честно признался я.
     Мы вошли в ресторанчик, где нас приветливо встретила администратор в строгом костюме и проводила к столу. Бывали мы здесь часто, поэтому нас проводили на наше любимое место, в отдельную комнатку для двоих. Заказав роллы и суп-крем, Гелька обняла меня и нежно поцеловала.
     - Знаешь, чем я заплачу за то, что ты сделаешь мой портрет? – спросила она, глядя в мои глаза.
     Я пожал плечами и придвинул чашку чая поближе. Действительно не знаю, что за сюрприз ты мне еще выдашь.
     - Хочешь БМВ? – спросила она снова.
     Я чуть не поперхнулся. Это уже ни в какие ворота, даже в самые сюрпризные...
     - Что?
     - БМВ 745. Я подумала, что ты обрадуешься, - сказала она, глядя куда-то в сторону.
     - Ангелина, спасибо, конечно, но я не приму такой подарок. Ты и так слишком много даришь мне, - я стал вспоминать, - новый телефон, ноутбук, часы, а сколько мы тратим денег, когда гуляем…
     - Деньги - это пустяк! – рассмеялась она, жуя ролл. – Мне плевать, что сколько стоит, главное чтобы нравилось! Глеб, я влюбилась…
     Я окончательно онемел.
     - Гель, это не так, - ага, ага, это так, детка, только мне это на фиг не сдалось... а жаль.
     - Я тебя люблю, - выпалила она прямо мне в лицо. – Поверь, это чувство, я не спутаю ни с каким другим. Я знаю, это не взаимно, но она-то там с твоим врагом, а я здесь. Прости…
     Я пребывал в шоковом состоянии, за то время что я с ней она призналась впервые.
     - Прости, но я никогда не полюблю тебя так, как ее, - тихо вымолвил я.
     - Мне все равно, - оборвала она меня. – Просто будь со мной.
     До конца вечера мы больше не затрагивали эту тему. После она привезла меня домой, и я уже подходил к двери, как услышал странный звук. Выйдя на заднюю часть дома, я увидел невысокого парня стоящего недалеко от меня. Окликнуть его я не успел, так как в следующую секунду потерял сознание.
Глава 2.

     Очнулся я в небольшой комнатке, в которой сильно пахло сыростью. Оглядевшись, я понял, что это подвал. Во рту чувствовался солоноватый вкус крови. Значит, разбита губа. Я пытался воссоздать картинки произошедшего, но тщетно, это было бесполезно, словно из памяти стерли последние несколько часов или дней. Сколько времени я провел в этом подвале, я не знал. Тело словно горело в огне, начиная с шеи и спускаясь к ногам, как электрический ток меня пронзала адская боль. Под покрывалом своих мыслей я не заметил, как в комнату вошел парень лет двадцати.
- Ну, наконец-то очнулся! – воскликнул он. – Как самочувствие?
- Ужасно, - коротко ответил я. Меня знобило и безумно хотелось пить. 
- Я Эдвард Норд. Мне нужна твоя помощь, - как в порядке вещей сказал незнакомец.
С минуту я смотрел ему в глаза пытаясь, понять кто он. Бледное лицо, алые губы, карие глаза с теплым оттенком и темные волосы каштанового цвета. Эдвард улыбнулся, до моего сознания плавно доходило, кто стоит передо мной. Без всякого сомнения – вампир. Невольно я потрогал шею, кажется рана. Я разозлился не на шутку и тут же соскочил с пола, набросившись на наглеца. Я ударил его в челюсть что было сил но, увы, их было немного. Улыбнувшись, Норд посадил меня на стул.
- Прости, но ты последняя надежда, - голос стал серьезным, глаза помрачнели. – Я буду жалеть об этом поступке вечность, но не сейчас. Моя девушка вот-вот умрет и единственное, что я могу, сделать ее вампиром, я боюсь, что не успею оторваться от прекрасного вкуса крови, обрекая ее на смерть. О тебе я слышал давно, и не веря в свою удачу, без труда выследил тебя, извини, что не по своей воле ты теперь один из нас.
- Причем тут я? – холодным тоном ответил я, чувствуя, как ярость преодолевает меня, и я в любую секунду проломлю ему череп.
- Ты укусишь ее, - все так же спокойно ответил Эдвард. – В обмен получишь свой дар.
- Это уже интересно. Могу я узнать, как? – последние слова подогрели мой интерес к  собеседнику.
- С помощью того, кто ее у тебя отнял, - усмешка мелькнула в его глазах. – Иван сам тебе вернет магию, каким образом не твоя забота. Так же ты сможешь забрать и девчонку… Таню, если не ошибаюсь.
Сердце вздрогнуло. Таня…
- Не так быстро! Здесь какой-то подвох, - задумался я.
- Подвох? Ха! Я думал ты умнее и сообразительней. Нет подвоха, все предельно ясно. Ты вампир! Такой же, как я, через несколько дней ты укусишь Алину, а после вернешь магию. Что не ясно?
- Алина твоя девушка? – зачем-то спросил я.
Эдвард промолчал, измеряя комнату шагами.
- Ты знаешь, что такое любовь? Так вот, она для меня все, понимаешь? Я пойду на все ради нее. Она больна, жить ей осталось две недели, если ничего не предпринять я потеряю ее. Ищи плюсы для себя. Ты вернешь магию и свою девушку. Отомстишь врагу, в конце-то концов!
- Мою девушку зовут Ангелина, - сквозь зубы выдавил я.
Эдвард рассмеялся, а потом протянул мне руку.
- Согласен? – спросил он уже серьезно.
Я пожал руку, словно принимал смертный приговор. Тело горело, жажда не унималась, но теперь, то я понимал, что это жажда крови. Я огляделся по сторонам, затем стал проверять карманы в поисках мобильного. Тринадцать пропущенных вызовов. В основном Гелька, мама и несколько заказчиков.
- Сколько я здесь? – хриплым голосом спросил я.
- Второй день. Пора на охоту, - Эдвард повернулся к выходу.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, тем более что жажда не унималась.
- Сможешь бежать? Теперь у тебя есть скорость, - сказал мой спутник.
Я решил проверить. Точно! Вот эта да! Я за две секунды преодолел пятнадцатиметровое расстояние. Норд усмехнулся. И мы побежали в сторону леса. Прошло больше двух часов после того как я понял что забываю дышать и это не отражается на моем самочувствии. Совершенно новые эмоции и чувства. Мы стояли на опушке леса, как вдруг я понял, что Эдвард исчез. Паниковать было рано, да и с чего бы? Все Глеб Бейбарсов, теперь вы вампир, примите и распишитесь! Только я стал привыкать к жизни простого смертного, как явился этот идиот со своей девушкой!
     Норд появился через полчаса с медведем в руках и подал мне знак, из которого я понял, что это мой ужин. Сначала мне стало противно, я совсем, отвык от таких вещей, столько лет прошло, как старуха умерла. Но потом я испытал огромное блаженство. Кровь стекала тонкой струйкой из сонной артерии, даря мне прекрасный солоноватый вкус. Я жадно стал глотать, вернее, высасывать жидкость из тела медведя, пока не заметил на себе насмешливый взгляд Норда. Сделав последний глоток, я отпрянул и отряхнулся.
- В путь? – предположил я.
- Проголодаешься ты через дня, эдак два. Столько же времени я даю тебе на сборы. Помни, прежние ощущения позади, теперь ты вампир и тебе не место среди людей.
- Погоди! Я вампир навсегда? – наивно спросил я.
- Да, – грустно ответил Эдвард. – Кстати ты уверен, что эта надувная кукла твоя девушка?
- Геля любит меня. И старается, как может, а я…
- … любишь Таню. Странно я думал некромаги не принимают подачки.
- Я тоже так думал, пока Ангелину не встретил. И я тоже зарабатываю. А вообще, меньше знаешь, лучше спишь. Тебя моя жизнь не касается.
С этими словами я пошел прочь из леса. Выйдя на дорогу, я быстро сориентировался, куда идти дальше. Я направился к Прохоровой.
     С ней я мало о чем думал, работу мне искала она, оплачивала обучение тоже она и прочие расходы тоже. Но и я делал ей дорогие подарки, как например парфюм, или собачку, о которой она мечтала, никогда не думал, что собака может стоить три тысячи долларов. На день рождения я принес ей сто одно розу, причем розы были красные, а не черные. Наши отношения можно назвать – финансовым расчетом. Но теперь все кончится. Я люблю Таню и буду добиваться ее.
     Незаметно я подошел к дому Ангелины и позвонил на сотовый.
- Алле! Глеб, где ты? Я звонила, почему ты не поднимал трубку? – посыпались вопросы.
- Привет, Гель! Я у твоего дома. Спустишься?
- Ворота открыты, поднимайся ко мне, в доме пусто, - сказала моя «куколка».
Отец запрещал дочери встречаться со мной, но Гелька оказалась очень упрямой. Хотя за ней немало ухажеров бегало. Причем побогаче, чем я и статус был повыше. И вот я поднялся на второй этаж и остановился у ее спальни, не решаясь войти. Дверь распахнулась, и я увидел Ангелину в пижаме, причем в цветочек, и абсолютно без макияжа, линз и накладных ресниц. Волосы были распущенны. Гелька была похожа на маленькую девочку, причем довольно таки симпатичную, лучше, чем искусственная швабра. Я улыбнулся, а она смутилась. Войдя в светлую спальню с большой кроватью усыпанной кучей мягких игрушек, мне стало не по себе. Я решил не медленно приступить к разговору.
- Ангелина, я уезжаю, - твердо сказал я.
- Куда? – она так жалостно смотрела на меня, что мне стало плохо.
- Далеко. К Тане, - тихо добавил я.
Лицо Прохоровой исказилось, словно от зубной боли.
- Что, опять чешется? – бесцеремонно заявила она.
- Гель, я теперь вампир. Тебе опасно со мной, - украдкой сказал я.
- Ага, а я фея! Ты достал со своими выдумками! Шляешься где-то двое суток, а потом вампир!- выпалила она.
- Прощай! – сказав, я повернулся к двери. Но услышав всхлипы, обернулся к подруге.
- Зачем ты так со мной, а? Ну я ведь все делала, чтобы ты был счастлив! А ты думаешь только о ней, - сквозь слезы выдавила она.
Я наклонился и поцеловал ее в лоб.
- Прости, но мое сердце осталось там, надо бы забрать.
Она улыбнулась и бросила в меня плюшевого зайца.
- Мы ведь будем дружить? – спросила она, вытирая слезы салфеткой.
- Конечно, милая! – с этими словами я вышел из дома Прохоровых. На душе стало легче. Все-таки Ангелина замечательная девушка!
Глава 3

              Я сидел на кровати, размышляя, все ли я взял. В комнату вошел отец. Бросил на меня неодобряющий взгляд.
              - Глеб, мама очень расстроена. Неужели ты снова уедешь? – голос звучал серьезно.
              - Да, пап. Не могу отказаться от такого предложения. Учиться за границей, тем более в Лондоне! – я попытался, чтобы в голосе звучало побольше энтузиазма, хотя глаза выдавали грусть.
              - У тебя глаза странные, словно туда добавили красного цвета. Хмм, ладно, я приму любое твое решение, ты уже взрослый, - отец похлопал меня по плечу и вышел. Только сейчас я заметил, что мы очень похожи с ним. Характер, лицо и даже походка. Странно, раньше мне казалось, что у нас нет ничего общего.
             Теперь я не был уверен, что вернусь сюда когда-нибудь. Да и желания особо нет, а вдобавок я подвергаю опасности своих близких. После того, как я сделаю Алину вампиром, мне придется уехать подальше. Но куда? В Трансильванию к Дурневым? Нет, этого я не вынесу. А если и вынесу, то В.А.М.П.И.Р. останется без почетного председателя, а Пипа - так и вовсе круглой сиротой. И в Тибидохсе мне не место, все-таки это школа, а не общежитие. В лес за Таней? И что я ей скажу? «Здравствуй, теперь я не бесчувственный некромаг, а гиперчувствительный вампир! Думаю, ты рада меня видеть!» Бред! Очень странные мысли путались у меня в голове. Не находя себе места в доме я решил прогуляться по городу.
              Открыв крайний шкаф, чтобы проверить, все ли я взял, я обнаружил большую мягкую игрушку - это был бегемот. Я купил его Карине ко дню рождения. Он будет через неделю. Жаль, я его пропущу. Не раздумывая, я взял игрушку и пошел в комнату сестры.
Каришка сидела и что-то рисовала, подойдя ближе, я сумел разглядеть в ее каракулях красного дракона. Заметив меня, она улыбнулась и спрятала рисунок за спину, а потом застыла от удивления и восторга, глядя на мой подарок.
             - А! Это мне? Он больше меня ростом! Вау! – выхватила бегемота из моих рук, он начала его изучать.
             - Это ко дню рождения! Просто меня не будет, а подарок должен быть, – сказал я.
             - Спасибо, - воскликнула сестричка, сковывая меня в объятиях. Это выветрило мое желание побыть в одиночестве. В конце концов, еще успею.
             Мы с Каришей принялись всерьез за ее нового любимца: долго и мучительно придумывали ему имя, жарко споря, почему же бегемота нельзя назвать Мотей, отчего ей не нравится такое простое имя, как Рагулл, и зачем ей все-таки третий по счету Мурзик, тем более что такого чувства, как стеб, в шестилетних детях, на мой взгляд скромного художника, быть не должно; потом Карине пришло в голову выдумать свежеиспеченному Тассу (да уж, ну и мульты сестренка смотрит!) биографию. Это было еще мучительнее. Анька, Анька, зачем ты только сделала меня старшим братом младшей сестры!!! Через час подробных выяснений, где же Тасс родился, и кто его…гм… (ну и нравы у нынешних детей!) я картинно зарычал. На этом моменте Каришке  полагалось по сценарию кокетливо испугаться и швырнуть в меня подушкой с криком «Уйди, чудовище!» или чем-то подобным. Ну, она и завопила. Только не на шутку. И глаза сделала больше, чем наш районный священник, когда тот не увидел на мне креста. До меня секунды три доходило, что я сделал не так. В итоге дошло-таки, хоть и поздновато. «Ну и урод же ты, мальчик-вуду! - думал я, втягивая клыки. -  И память у тебя, что у девки неблагообразной!»

              Привлеченная нашими громкими  криками, в комнату вошла мама. По ее лицу расплылась довольная улыбка но, переведя взгляд на меня, она помрачнела. «Спалился!» - мелькнула досадливая мысль. Хотя, что уж там, Карина же не слепая, и во вранье ее подозревать никто не будет. Однако, как выяснилось, ее и спрашивать даже не собирались. Я мельком взглянул на сестренку, она ответила мне недоверчивым, полным растерянности взглядом. Ну, приехали. Сделал подарок, нечего сказать!
             - Глеб, может, ты передумаешь? - без предисловий начала Анька.
Ой, знала бы ты, как я хочу передумать, а точнее - переиграть! Да где уж мне, захлопнулась мышеловка, теперь я гончая, бегущая по следу… мечты, наверное. Да, не так давно заброшенной мечты.
             - Ма, пойми, я хочу достичь тех высот, которые я действительно способен покорить. А тут - что? Я уже давно пишу не хуже своего препода. Большего он мне не даст, а самостоятельно мне сейчас еще рано учиться. Собью руку, и конец карьере. И нянчись потом всю жизнь с непризнанным гением, - как же с женщинами сложно, вечно вы слышите то, что хотите слышать, а не то, что вам говорят. И не верю я, что моя Анька не такая. Такая, такая, просто я слова научился подбирать нормально.
             - Значит, бесполезно?.. - или не научился. Вопрос повис в воздухе, как дамоклов меч. Еще немного, и она заплачет. Не выношу, до звериного рыка не выношу!!! Мама, не надо, не плачь, все хорошо…
             - …я  буду писать каждый день, звонить, хоть два раза в день, мам, приезжать на выходные. Хочешь? - да, действительно бесполезно… Что уговоры и попытки успокоить, что сопротивление. Я смотрел в ее полные слез глаза и изводился чувством вины перед мамой за то, что заставил ее плакать, за то, что я такой непутевый, за то, что я… да неважно, что! Я останусь, конечно, останусь, только бы ты улыбалась! Ну-ка, стоп! Так вот в кого я магом уродился! Нет, мамочка, с некромагами, пусть и бывшими, такие штучки не пройдут! Сейчас я должен быть тверд, спокоен и доброжелателен. Снова короткий взгляд на сестру. Та замерла в полном абзаце впечатлений. Вскакиваю, обнимаю Аньку, целую ее.
            - Глеб, - улыбнувшись сквозь слезы, тихо шепчет мама, - Глеб, сынок… - так, дело за малым - пережить приступ истерики, дальше бурное примирение (знакомый какой-то сценарий, но вот только воспоминаний о Лизон тут не хватало), дружественный чай с самым вкусным тортом всей семьей, и можно сваливать. Можно даже в Лондон, для начала. А, нет, еще Карина. Тут примерно по той же схеме.
            «Проблемы нужно решать по мере их поступления, - всплыла в мозгу чья-то фраза. Ленкина, кажется. - А если их больше одной, то приоритет по принципу «что больше мешает». Спасибо, Лена, кое-что усвоил. Значит, сначала Карина. Опа-на, стало быть, совесть больше мешает? Все, все, самокопания оставим на потом. А на сей час у меня и так достаточно нерешенных вопросов.
              Ну, как и предполагалось, откушали чаю с тортиком, Каринка быстренько забыла, что я злой и страшный вампир и совершенно нормально на меня реагировала, папа предложил подвезти до аэропорта, на что я тепло, но четко ответил «нет», и дверь за мной закрылась. Навсегда, наверное.

***
             Бесцельная прогулка по городу плавно переросла в целенаправленную. Куда - понимал новоприобретенным чутьем. Как интересно устроен мозг вампира! Я слышу всех наших, где бы они не находились, чувствую… Кошмар какой! Хочу к старухе на Алтай в землянку! Не хочу ощущать себя песчинкой на дне морском!
             Ладно, проехали, справлюсь. Цель - средства - действия. Полчаса уже твержу это, как «Отче наш», вроде помогает. Еще полчаса - и я бегу. И финальные пять минут. Дружественный апперкот. За опоздание, наверное. Не менее тепло приветствую… А Норд-то где? *мать вашу всеми камасутрами!* Засада!
Глава 4.

Где-то далеко от Нижнего Новгорода, на Иртыше.

             - Вань, затопи печь! – бесполезно просила я уже полчаса.
            Иван спал, будить его было просто бессмысленно, а в моем положении я не могла сама затопить печь. Я уже не раз жалела, что вышла замуж за ветеринара. Нет, Ванька хороший муж, заботливый, начитанный, зверушек любит. Но не мое это. Слишком поздно я это осознала. Теперь у нас будет ребенок; не представляю, как рожать в лесу, но Валялкин против больниц. Он сказал, что сам примет роды, ведь он их принимал у волчицы. От этих мыслей стало обидно и страшно. Сравнил, блин!
            Он сильно изменился после потери магии, все время молчит, ничего не признает из магического мира. Мы даже венчались в лесу.
            Несколько раз прилетал Сарданапал, уговаривал вернуться, но я отказалась. Не понимаю, зачем? Для чего возвращаться туда, где нет счастья? Теперь же я все чаще ловлю себя на мысли, что сделала выбор не в свою пользу.  Чертов некромаг, пусть и бывший, снился мне каждую ночь, и каждую ночь мы были вместе. Каждую ночь я желала, чтобы это было наяву, но, просыпаясь в самый пикантный момент, я видела Ваньку, сопящего в две дырочки.
           Глеб не появлялся с тех пор, как я узнала, что он идет на поправку. Сама я тоже не напоминала ему о своем существовании - зачем ворошить прошлое, подсыпая соль на рану? Мое подсознание рисовало картины нашего будущего, моего и Глеба. Никто не знал, что он не такой бесчувственный и роковой, каким хочет казаться. Нет, Бейбарсов бывал нежным и очень добрым. Дура, я дура! Упустила свое счастье!
            Малыш заворочался, видимо, от моих переживаний, а может и от холода.
             - Иван! – крикнула я.
            Тот подскочил с кровати и тупо уставился на меня.
            - Я замерзла, затопи уже, в конце концов, - сказала я. Он что-то буркнул и вышел во двор.
           Лучше бы он кричал, или говорил о чем угодно, но его молчание просто съедает меня. Я не общаюсь с внешним миром, потому что мой мир магический, а Ванька не принадлежит ему. От этого становилось трудней. Сидя в четырех стенах, я безмерно скучала, я просто задыхалась от этого безмолвия, от этой умиротворенной лесной жизни, о которой мечтал мой муж. Склепова перестала приезжать ко мне после того, как Ванька обозвал ее говорящим попугаем, а потом пронес на матах и велел не приезжать к нему в дом, потому что она развратная стерва. Зато с Лизкой он виделся часто. То она приедет, печенье привезет, то пирог, то еще фигню какую-нибудь. Я устала бороться с ней, тем более Ванька постоянно твердил, что они просто друзья, и что я должна уважать его друзей.
            Ягун теперь тоже человек женатый и прилетать не может. Но и на его свадьбу с Лотковой я не попала благодаря супругу. Ягун сначала дулся, а потом плюнул и забыл.  Так незаметно я обнаружила, что совсем обабилась. Мне тоже все стало неинтересно, апатия стала частью моей жизни. Я просто перестала жить, только существовать. Радовало только скорое рождение моего первенца, хотя не уверенна, что он будет здоров - ведь Ванька стал частенько выпивать за последний год.
            Наконец в печке появились языки пламени, и в доме постепенно стало тепло. Но только в доме, а в душе была лютая зима с пургой и вьюгой…

***
Утром я, против обыкновения, проснулась в хорошем настроении. Попыталась вспомнить сон, мне все казалось, что я видела что-то важное, значимое, но он ускользал. Минут через пять я забила на это занятие и выбралась из-под одеяла – женских обязанностей еще никто не отменял. Но, едва начав готовить завтрак, я стала ощущать какое-то смутное беспокойство, лопухоидно и банально чуя его пятой точкой. Первое время я пыталась отмахнуться от этого ощущения, но где там – оно сначала убило мое приподнятое настроение, а затем и вовсе довело меня до тихой истерики. Я знала, что в этот момент пойди хоть какая-нибудь мелочь не так, я взорвусь, словно атомная бомба.
           Завтрак был уже готов, даже больше – он успел остыть. Уже часа полтора, как успел. А я успела найти в этом гр**аном пятистенке не только седьмой, но и восьмой с девятым углы. Я мерила этот проклятый дом шагами, то едва переставляя ноги, то срываясь почти на бег, успевая или не успевая обходить предметы убогой обстановки нашей жизни. Где, где моя интуиция? Почему же она молчит? Точнее, нет, она не молчит, она кричит, вопит благим матом, что что-то не так. Но что? Ванька часто уходил по ночам или в ранние рассветные часы по срочным вызовам в село (ну нет у них другого фельдшера) или на ему одному слышимый зов очередного лешака. И я спокойно спала, ждала, занималась домом или читала. Сегодня – нет. Эта тварь, интуиция моя волшебная, раньше никогда так себя не вела. Уже несколько часов я маюсь и не могу понять, что именно не дает мне покоя. Даже примерно. Знаю – что-то важное. Но, с другой стороны, раньше у меня был бонус – старый перстень. Теперь же Ванька его куда-то запрятал.  И так хорошо запрятал, что я вообще не чую его магию.
           Я окончательно выбилась из сил и сползла по стене на пол. Нормально, все хорошо, надо просто попытаться успокоиться. И подумать логически. «Логика женская, том восьмой: если тебе хочется бегать из угла в угол.» Беременность, нестабильный гормональный фон, психологический сдвиг. «Логика женская, том десятый: если он задерживается.» Значит, надо уделить время себе и отдохнуть, пока не загонял своими «подай-принеси-пойди вон». Так, а что там надо мне на данный момент? Отметаем все лишнее, и вот он, результат – перстень. Где искала? Везде. Везде, да не везде. В подполе не смотрела, но туда лазать неохота. И еще пара уголков. На печь тоже неохота, но туда проще всего забраться. Итак, ставлю стул к печи, залезаю наверх, шарю рукой… грязь, пыль, деревяшка какая-то… даже резная. Интересно, что на ней изображено? Ой-ой, деревяшка-то эта не простая, а шкатулка дорогая. И дорога она тем, что была некоей «вещью в себе». Стенки снаружи были покрыты самой обычной резьбой, но внутри – сложная вязь, не пускающая во внешний мир любую магию, которой обладает предмет, там лежащий. В данном случае – мое кольцо. Вот мразь-то, а! «Не знаю, Танюш, где клала, там и ищи! Внимательнее надо быть с такими артефактами». Ага, ублюдок! В минутном приступе ярости делаю резкое движение и теряю равновесие. Мрак…
Глава 5.

Я так и осталась сидеть на кровати, когда дверь за Глебом закрылась. По щекам предательски покатились слезы: мне было обидно, как никогда. Я так надеялась, что он забудет эту свою Таню, но нет же - помнит, боготворит! Ненавижу! Ее, его и, самое главное, себя…
Мысли прервал мобильник. Я судорожно схватила его с тумбочки, в надежде, что это Глеб.

- Алле, - голос предательски задрожал. Я посмотрела на дисплей. Нет, это шеф. – Да, я слушаю, - вот теперь другое дело, голос тверд.
- Ангелина, здравствуй, это я, есть срочный заказ, - хриплый голос послышался из трубки.
- Да, я приму, - резко сказала я. Мне нужно отвлечься, почему бы не работой?
- Этот опытный, будь осторожна. Адрес скину смс-кой, жду в центре переработки, - и он отключился.

Ненавижу центр переработки! Хорошо, что я только охотник, и не вижу всего ужаса, особенно кровь. У вампиров кровь состоит из сгустков, поэтому кровотечений, как таковых, не бывает, и единственный способ уничтожить этих тварей – это сжечь. Но эта кровь, когда горит, такой смрад за собой оставляет!
Когда я стала охотиться на них, мне было семнадцать. Одну меня не отпускали, только с наставником, но со временем я начала ходить в одиночку сначала на новичков, а потом и на середнячков. Теперь вот опять карьерный рост намечается.
Я начала собираться. Как обычно, все только удобное и неброское, и, самое главное, маска. Мне без нее никак. Вот и долгожданная смс. Ехать недалеко, только бы точно выследить и не промазать. Баллончик с зельем, нож, пистолет, на всякий случай запасная обойма и телефон. Я без него как без рук, как бы шеф ни ругался. Беру ключи, сменную, «цивильную» одежду, спускаюсь по лестнице, в гостиной я оставляю записку маме: «Я с Глебом, буду поздно, возможно завтра. Сотовый при мне. Целую, Гелька». Теперь в гараж к машине. «Только бы предки раньше не вернулись, а то вид у меня ужасный, мама будет в шоке», - пробегает последняя бытовая мысль, и я полностью переключаюсь на рабочий настрой.
Ключ зажигания вбок и газ в пол. Я ехала быстро, почти не разбирая дороги: мне нужно было унять боль, которая сегодня почему-то отчаянно сопротивлялась. Работая, я обычно забывала обо всем - о себе, о доме, семье и даже о нем. Сегодня же мне это удалось только через пять минут экстремальной езды.
Вот и назначенная улица, теперь надо выследить этого типа. Шеф видел его тут трижды, надеюсь, повезет. Вон похожий бежит: бледная кожа, растерянный, а, скорее, рассеянный и очень холодный взгляд, алые губы, одежда классического стиля, туфли вычищены до блеска, на голове беспорядок… довольно симпатичный для вампа, да и для парня моей мечты…
Так, Ангелина, хватит! За дело!
Я вышла из машины, надела маску в виде лица юноши. В темноте можно и не заметить, что это маска. Нашла укрытие поудобнее (не буду вам все свои фишки раскрывать – поэтому просто «укрытие» и все), дождалась нужного момента и попыталась сбить этого чертова бегуна с ног хорошим аппером. Хорошо саданула, даже кулак хрустнул! Запрокинул голову (что-то знакомое мелькает в развороте головы, абрисе, но черт, черт! - всего доля секунды, я не успеваю уловить), но устоял. Силен, мать твою! «А вот и сдача! И ты называешь себя профессионалом?!» - мелькает мысль. Перед глазами лицо Глеба, и я теряю сознание.

***
Я повернулся и, обнаружив Эдварда неподалеку, приветственно кивнул ему, а сам стал разглядывать нападавшего. Тощенький паренек, и чего ему не терпелось?
- Что ты наделал?! – чуть ли не заорал Норд.
- А ты бы что наделал? – передразнил его я.
- Не надо было этого! Хммм, ладно бери это чудо, и пойдем, - рявкнул он и, направился в сторону ему одному известной цели.
- Куда мы? – спросил я, перекидывая щупленького через плечо.
- Ко мне, там безопасно. Все вопросы, когда будем на месте, а теперь вперед! – и он понесся как бешеный.
Я немного мешкал, а потом ринулся вперед, что было мочи. Груза на плече я даже не замечал, стараясь не терять из виду Норда. Эдвард был быстр, он четко определял, где нужно свернуть и где притормозить. У меня же с координацией сегодня было туго - я дважды чуть не упал и трижды споткнулся, едва не уронив паренька.
И вот, спустя десять минут бега, Норд остановился и вошел в один из подъездов многоэтажки. Так же быстро он преодолел ступеньки, да и я не отставал, и мы уже на восьмом этаже. Эдвард открыл ключом дверь и вошел в квартиру, я следом. Положив паренька на пол прямо в прихожей, я прошел на кухню.
- Я бы не советовал тебе класть его на пол, - отозвался Эдвард из кухни, едва я успел туда войти.
- Почему это? – усмехнулся я.
- Лучше на диван, - насмешливо проговорил хозяин квартиры. – И маску сними.
Мое самолюбие бунтовало, но я все же решил последовать совету, поднял, казалось бы, безжизненное тело и положил на диван, снимая маску. Стянув ее, я опешил.
- Ангелина? - тихо прошептал я.
- Она самая, - ответил Норд. – Потому я и не стал вмешиваться.
- Но как? – не верил я, борясь с реальностью.
- Это один из охотников, и не самый лучший, могу сказать. Попытка тебя оглушить банальна, как мир, я разочарован. Ожидал большего, – хмыкнул он, состроив гримасу.
- Ты знал, кто она? – меня окатило волной ярости. Эта сволочь сначала делает меня вампиром, заливая уши всякой лирикой, потом устраивает мне засаду…
- Ну, да. Это не важно, проснется - сам все спроси.
С этими словами Эдвард вышел из комнаты, прикрыв дверь. Я было ринулся следом, но потом махнул рукой и подошел к Ангелине, обнял ее. Глупая, почему же не сказала, что ты охотница? Приподняв ее, я осмотрел голову: ни ссадин, ни царапин, только шишка, да и то небольшая - это радует. Я бережно положил под ее голову подушку и накрыл девушку пледом. Но вдруг ее большие серые глаза распахнусь, доверчиво и открыто глядя на меня, она улыбнулась, прошептав мое имя. И тут же резко встала и осмотрелась.
- Я… мы где? – спросила она.
- У моего друга, - ответил я. – Значит, охотница? - и смех, и грех - я пытаюсь быть с ней строгим.
Ее лицо замирает тревожной маской.
Глава 6.

Свет… Яркий, слишком яркий, до неправдоподобия…Пытаюсь открыть глаза, но это оказывается выше моих сил – смотреть на этот слепяще-белый мир я не готова. Даже через закрытые веки эта настойчивая белизна пробивается в мой мозг, причиняя тупую боль. Боль? Да, кажется, у меня болит что-то. Или нет? Я сплю? Наверное. Я сейчас проснусь. Или уже проснулась? Сон, тот странный и ужасный сон, в котором я нашла свой перстень и упала со стула, он уже закончился, я проснулась раньше, чем ощутила удар. Нет, тогда я бы подскочила на кровати, как обычно. А я пока лежу. Хорошо, хоть в этом уверена.
Мозг со скрежетом начинает набирать свои обороты, появляются некоторые связные мысли. Боль на дне глаз потихоньку отпускает, и этот пронзительный свет уже не причиняет таких мучений. Так, маленькая проверка на амнезию: «Я Таня Гроттер, нет, Валялкина, мне девятнадцать лет, домохозяйка; муж Иван Валялкин, ему тоже девятнадцать, экс-маг-ветеринар, сельский фельдшер на полставки, живем в жуткой глуши, ждем ребенка». Ребенок! Я же упала! И потеряла сознание, Древнир всех дери! «Малыш, как ты? Малыш!»
Я не завыла в голос только по одной причине – глотку перехватило. Да что там глотку, все тело свело судорогой, почти предсмертной. Я так и лежала, скрючившись и не открывая глаз, бездумно заливая подушку слезами и соплями, периодически рефлекторно заглатывая воздух. В какой-то момент меня аккуратно взяли за кисть. Я выдернула руку (как выяснилось позже, вывихнутую) и резко села. Перед моими многострадальными, все еще закрытыми глазами поплыли разноцветные круги. Голос. Незнакомый. Женский. Меня поддерживают за плечи и что-то быстро и тихо наговаривают на ухо. Я не разбираю слов, да и не пытаюсь, если честно – что мне от них, разве что-то вернешь? Это ужасно. Потихоньку перестаю «плыть». Мне под спину впихивают что-то мягкое, наверное, подушку. Я наваливаюсь на нее, головой ощущаю прохладную твердую стену. Голос продолжает что-то бормотать, кажется, пытается успокоить. Прохлада от стены и ровный, спокойный и в тоже время быстрый, как ручеек, голос берут свое, и мои ненависть, злоба и отчаяние позволяют запихнуть себя подальше, по крайней мере до тех пор, пока я не останусь один на один с этим войском. Открываю, наконец, глаза.
Я еще ни разу не была в лопухоидной больнице, но почему-то сомнений на счет этого места не возникло – это именно она и была. Просторное помещение, большое незанавешенное окно, стены, выкрашенные в ровный зеленый цвет, белые потолки, затертый линолеум, по двум стенам пять кроватей, тумбочки, рядом с дверью раковина. Вот и все. И мы вдвоем с какой-то девушкой сидим на моей койке. Смотрю на нее. Замолкает. Мышастого цвета волосы затянуты в аккуратный пучок, серо-голубые глаза смотрят на меня с беспокойством и заботой, черты лица совершенно невзрачные – ничего особенного, вроде, но первое впечатление приятное. Милая простая девушка, скорее всего, соседка по палате.
- Спасибо, - это все? Да, пожалуй. Я бы с удовольствием сейчас осталась одна.
- Наконец-то, ты спала тут двое суток почти, - говорит так, будто я ей сестра. Ну-ну. И чем же продиктовано такое чувство ко мне? – Я Рада.
А я, блин, не рада! Я хочу подохнуть, и поскорей бы!
- Я тоже рада, - отвратительно сказала. Не поверит, если только не дура. Но на дуру не похожа. И что я на нее злюсь? «Хватит, она ни в чем не виновата», - извини, я еще не пришла в себя окончательно.
- Понимаю, - доброжелательно улыбаясь, девушка снова кладет свою руку на мою. – Рада – это мое имя. А тебя как зовут?
- Таня.
Ничего себе имя, у нас так дракона зовут, а тут девушку. Потом в памяти всплыл Горький, но у него была цыганка, и, кстати, весьма бедовую!
Какая же насмешка судьбы – за окном солнечный теплый день, лучики нежно ласкают опавшие листья, вороны и воробьи мирно соседствуют на голых ветвях, ветерок шепчет кому-то слова любви, а Татьяна Леопольдовна Гроттер сидит в самой лопухоидной больничке и переживает вторую свою самую горькую потерю. Хотя, пожалуй, даже первую. По значимости, как минимум. Мне бы сейчас дождь за окном, такой серый осенний противный дождь. Но солнце не перестанет светить лишь оттого, что я хочу сейчас подохнуть. Есть я, нет меня - от этого ничего не зависит, так же, как не зависит ничего и от того, что… Слезы опять наворачиваются на глаза, но я напоминаю своим противникам о временном пакте о ненападении и заставляю себя успокоиться.
- Таня, давай чаю попьем, а то мне друг много сладостей принес, не успеем даже вдвоем до моей выписки уничтожить, - с этими словами Радка вышла из палаты.
- Так, Волошина… - это, вероятно, Раде, - О, Гроттер, ты проснулась! – пожилая женщина в белом халате подошла ближе. – Таня, тебе нужно кое-что узнать, - с этими словами врач присела ко мне на кровать.
Я старалась внимательно слушать женщину, а точнее, своего лечащего врача, но она говорила много непонятных слов, и мне оставалось только кивать ей в такт. Из всей десятиминутной речи я уяснила только, что с момента моего падения прошло почти три недели, я потеряла ребенка, но через две недели меня выпишут совершенно здоровой в этом плане, и как венец всего – вывих плеча и сотрясение мозга. Потом она еще что-то говорила про само лечение, и что мне делать дома и чего не делать ни в коем случае еще два месяца, и много-много всего, чего я слушать просто не стала. Рада тактично ждала в рекреации, листая какие-то журналы и изредка переговариваясь с другими обитателями этого дома милосердия. С ней врач поговорила коротко, в двух словах буквально. Завтра ей на выписку. Я тихонько сползла с кровати, медленно приняла вертикальное положение и побрела на поиски «уголка задумчивости».
- Танька, ты куда! Тебе ж еще нельзя вставать! Опирайся, давай, давай, нечего из себя героиню строить, - Рада подскочила с дивана и бросилась помогать немощной мне.
Минут через пять мы уже пили чай, и Рада развлекала меня всякими незамысловатыми житейскими историями. Меня почти отпустило, я даже заинтересовалась ее рассказом… до того момента, как она загремела сюда. Я ее готова была удушить. Рада перехватывает мой полный ненависти взгляд и поясняет:
- Ты пойми, у меня не было выбора. Из дома меня бы мигом выставили, едва заикнись я, что беременна, и куда мне потом? В лес, к медведям? Или к Ваньке? – мне аж поплохело на этом месте, но Рада не заметила и продолжила, как ни в чем не бывало, - а он женат, нет, он, конечно, оставит свою стерву, которая только и умеет, что выговаривать ему за все, но сейчас не может, она тоже беременная, он просто не может ее оставить сейчас, тем более, что они даже не в селе живут, а на отшибе…
И откуда только силы взялись? Я ведь едва ноги переставляла только что! Ан нет, я уже где-то около больничных ворот, не обращаю внимания на бегущих за мной медсестру и Радку, выбегаю на дорогу. Как я бомбиста ловила, и что я ему по дороге наобещала - не помню. Помню только, что в конце просека я вышла из порядком запотевшей машины и побрела через непролазную почти чащу. Добрела до дома, нашла свое кольцо на видном месте, собрала нехитрые свои пожитки, села на контрабас, на «камикадзисе» поднялась выше деревьев, и все. Опять провал.
Глава 7.

     В комнате повисла тягучая тишина, которая очень напрягла и меня, и ее.
     - По-моему, я задал вопрос. Как именно ты стала охотницей и как давно? – "еле выдавил" я. 
     На ее лице мелькает недоумение, но она быстро берет себя в руки.
     - Ты тогда всерьез про вампира сказал… - вздохнула она. – Охотницей стала случайно и не хочу об этом говорить, прости…
     - Не прощу. Отвечай на мои вопросы, ясно? – извини, милая, но для профилактики неплохо будет немного напугать тебя.
     И снова тишина начала поглощать меня. Невольно я сжал кулаки и… зарычал. Гелька медленно подняла на меня взгляд  и отодвинулась подальше.
     - В семнадцать лет я познакомилась с парнем, влюбилась. Он начал меня физически тренировать. А я... я была без ума от него, так что мне было абсолютно все равно, что делать, лишь бы  с ним. Потом он предложил "сдать разряд". "Разрядом" стал бой с реальным вампиром, я с трудом, но вышла победителем, и лишь тогда меня оповестили, куда я вляпалась. Сначала я хотела отказаться, но после первой стопки денег не смогла остановиться. Когда денег стало много, и я не знала, как сказать маме с папой, откуда они,  шеф предложил авантюру, в результате которой мой отец выигрывает крупную сумму в казино, после чего он и открыл свое дело, а я спокойно убиваю… вас. Это был очередной заказ. Тело Норда должно быть завтра в центре переработки… про тебя могу умолчать по старой памяти.
     - Это ты сейчас говоришь. А что бы ты стала делать, если бы мы с Эдом уже были вдвоем? - смутное подозрение, не более того.
     - Не знаю, - она едва шепчет ответ.
     - А почему ты не сказала мне об этом раньше? Кажется, я был откровенен с тобой как ни с кем больше, не так ли? – я придал лицу то елейное выражение, от которого никто и никогда хорошего не ждет. Я уже забыл, что это всего лишь игра.
     - Я не знала, как бывшие некромаги относятся к вампирам и охотникам на них! Мне было страшно тебя потерять, ведь ты тогда был со мной, твоя прошлая пассия далеко, зачем лишние переживания? – с горячностью и каким-то отчаянием выпалила Ангелина.
Я молчал, не зная, что сказать: во мне боролись очень противоречивые чувства к моей милой и отважной Гельке. Я стал бездумно расхаживать по комнате, разминая кулаки.
     - Глеб, а как ты стал вампиром? Я не чувствовала ничего подобного, хотя интуиция обычно не подводит меня. Могу предположить, что не так давно? – спросила она.
     - Да, недавно. Возвращайся домой, - сквозь зубы процедил я.
     - Никуда не поеду, - Гелька по-детски упрямо надула губки.
     - Что?! Да кто ты такая?! Я доверил тебе все, а ты собиралась  прикончить моего товарища, и меня за компанию, лишь бы очередной разряд получить!!! Вали давай! – кажется, я впервые в своей жизни орал на кого-то.
     - Я тебе ничего не обязана! Ты мне никто! Тебя волнует только та лесная потаскуха! – выкрикнула Ангелина.
     Это уже слишком! Ярость накрыла меня с головой, не оставив места для разума. Эмоции зашкаливали, и, поддавшись секундному порыву, я со всего маха влепил ей пощечину. Блок ей не помог. Со всхлипом она упала на пол, глухой и, казалось бы, негромкий стук был равнозначен для меня удару кирпичом по голове. Она прижала руку к сразу же покрасневшей щеке и расплакалась. Я не был уверен, что удар был сильным, но я его совершенно не контролировал, на секунду мне даже подумалось, что я заехал ей кулаком.
     - А ты - ты кто такая, чтобы называть ее так? Ни разу ее не видела, ничего о ней не знаешь, а делаешь такие выводы. Знаешь, ты и мизинца ее не стоишь! – истерика отпустила, но обида - обида за Таню, что ее оскорбили, да и за Гельку, что до такого опустилась, заставляла меня говорить гадости.
     Мне было жалко девчонку, лежавшую на полу, продолжавшую также держать руку на щеке и всхлипывать. Темные от туши капли слез падали на пол, и мне все казалось, что я слышу, как они разбиваются о твердый паркет. Вместе с ее сердцем…
     - Прости… - всхлипнула Прохорова и откровенно разрыдалась.
     Я приблизился, что бы хоть как-то успокоить ее, но она тут же отскочила от меня, едва не уползая в другую часть комнаты. В ее глазах застыли страх, боль и ненависть. Я чувствовал себя чудовищем. Таня всегда боялась меня, а теперь и Ангелина тоже… Ну, обеим было отчего, сам идиот.
     В этот миг я возненавидел себя и все же шагнул к девушке, обнимая ее за плечи и гладя растрепанные волосы.
     - Ну, все, все не плачь… я с тобой. Прости меня, моя хорошая. Успокойся, все наладится, вот увидишь. Прости, прости, прости… - шептал я.
     Она вцепилась в мою куртку, судорожно ловя воздух ртом, и, прижимая меня к себе, уткнулась мне в грудь.
     Мы бы просидели так до утра, но в комнату вошел Эдвард.
     - Я, конечно, все понимаю, но нам пора собираться, - как-то задумчиво, даже печально произнес он.
     Ангелина подняла на меня свои заплаканные глаза в надежде услышать, что я не брошу ее.
     - Да, Гельку до машины проводим и в путь, - выдал я, не глядя на нее.
     - Нет, пожалуйста, можно с тоб… с вами? – жалобно сдвигает бровки.
Черт, вот актриса! Ну не та эта Гелька, что раньше: год назад прям стерва, все ей по барабану, да что там год - еще вчера, а тут просто ангел в плоти.
     - Без проблем! Поехали! Я Эдвард, - сказал Норд, протягивая девушке руку.
     - Ангелина, - сказала заметно повеселевшая Прохорова.
     Эд помог ей встать и предложил чаю, после чего они направились на кухню. «Вот Норд урод», - подумал я, вставая с пола, пошел вслед за ними.
     - Глеб, прости, но я должна ехать с вами, - начала она, как только я вошел.
     - Зачем? Прикончить? – насмешливо перебил я.
     -Нет, что ты! Я отменю заказ, - затараторила Геля.
     Не знаю отчего, но я поднял девушку со стула, усаживаясь сам, а ее посадил себе на колени. В этот момент Геля выглядела как маленькая пятилетняя девочка, только с размазанной тушью по всему лицу. Ангелина улыбнулась так искренне и по-детски, что я просто не смог не ответить взаимностью.
     - Гель, ты пойди, пожалуй, умойся, - взяв себя в руки и отчитав мысленно за порыв, надменно сказал я. Та немного растерялась, но в ванную все же направилась. Эдвард заварил крепкий чай и накрыл стол разными сладостями. Правда меня на это не тянуло, хотелось крови.
     - А чем больна твоя девушка? – спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей.
     - Она наркоманка. Причем уже давно, - лицо его совсем потемнело. – Кстати, держи! - Он бросил мне прозрачный пакетик с красным содержимым. - Пакетированная кровь, чего только не придумают, - усмехнулся Норд.
     Я не стал медлить и тут же распечатал упаковку, жадно глотая «консервы».
     - Ты не ответил насчет девушки, неужели так заигралась, что до смерти дошло? – оторвавшись от этого нектара (да, не думал не гадал, что так когда-нибудь буду думать про кровь), спросил я.
     - Алинка сирота. В подростковом возрасте мы часто попадаем в дурную компанию, она не исключение, так что втянулась. Но теперь все будет по-другому, я вытащу ее из этого хаоса! – его лицо исказилось и, он ударил кулаком по столу.
     Ха, а мне казалось, это я ее вытаскивать буду. Но не будем щекотать нервы милому Эдварду, поэтому промолчу.
     Вернулась Гелька, надо же, даже накраситься успела, только где косметику взяла?
     - Эд, я там, на полочках кое-чем воспользовалась, ничего, да? – спросила, присаживаясь на рядом стоящий стул.
     - Да, это Линкины баночки. Последние месяцы она жила со мной. Мне так и не дали опекунство, а ей семнадцать… теперь останется навсегда.
     - В смысле? Вы не стареете? – во охотница, я с каждым ее выпадом все больше и больше удивляюсь, как она до сих пор жива, если мы не первые ее «клиенты»! – Значит, теперь тебе всегда будет двадцать, а мне двадцать три…
     - Ну, это сейчас, потом будет двадцать четыре, и тридцать будет, ты не переживай! Пей чай, - «Аня, ешьте рыбу» и не говорите глупости. Но что-то мне самому стало грустно, как я представил свою Гельку сначала тридцатилетней молодой женщиной, потом сорокалетней восхитительно ухоженной моложавой дамой, а потом… она будет нянчить внуков и забывать закрашивать седые корни. Интересно, а муж будет любить ее такой, какой она станет? Или будет сам себе доказывать, что даже будучи дедушкой, он еще многого стоит, а спать с бабушкой – это не для него?
     Ангелина расстроилась. Хотя, на что она рассчитывала? Мне должно быть все равно, скоро я избавлюсь от нее, слишком опасно нам теперь быть вместе, да и...
     - Слушай Эдвард, а зачем ты мне мишку притащил тогда? – спрашиваю, чтоб хоть как-то отвлечься от назойливых и совершенно неуместных мыслей.
     - Чтобы в случае чего не растерялся. А так благодаря Дурневу еды на всех хватит, - усмехнулся Норд. – Так, допивай и поехали, время тикает.
     Ангелина сделала два глотка из маленькой чашки и встала из-за стола, намекая, что готова к выезду.
     Значит, все решено, пора в путь. Эдвард взял еще несколько пакетов вампирского сухпая (на всякий случай!) и мы отправились в лечебницу, где лежала Алина Шмелева.
Глава 8.

     До Гелькиной машины мы шли пешком, чтобы проще было добираться, причем всю дорогу молчали. Сама Ангелина, то что-то спрашивая, то печально вздыхая, пыталась хоть как-то разбавить эту тишину, и временами ей это даже удавалось. Увидев свою машину, девушка до безумия обрадовалась и тут же, запрыгнув в нее, включила печку. И то верно, все-таки конец ноября, хотя я холода и не чувствовал. Эдвард сел сзади, уступая место рядом с «моей» ненаглядной, что ж, это даже к лучшему.
     Вот и реабилитационный центр. Сейчас свершится со мной еще одна абсурдная история. Новая глава моей жизни - «Вампир Глеб Бейбарсов». «Забавно, может и вправду книгу о себе написать, типа детского фэнтези?» От этой чудной мысли я усмехнулся.
     - Она уже должна быть в отдельной палате, - предупредил Эдвард. Его лицо было напряжено, губы немного дрожали, он переживал - ведь теперь все зависит от меня.
Интересно, он прямо в больнице хочет это сделать, вернее меня попросит? Хотя, теперь нет разницы, мне-то все равно, вот только девчонку жаль. Сначала осиротела, потом не лучшая компания, затем наркота, и, для разбавления сюжета ее жизни, вампиризм, если успеем… хм, не позавидуешь, короче! Интересно, а как Эд стал вампиром? На досуге спрошу. Мне он вообще странным кажется, словно он знает меня изнутри. Я так задумался, что не заметил, как мы оказались в одной из палат. На койке под капельницей лежала девушка лет восемнадцати, осунувшаяся, бледная до синевы, ее длинные светлые волосы разметались по подушке, а когда она приоткрывала свои зеленые глаза, казалось, что в них уже не осталось ни мыслей, ни жизни… Но, внезапно они заблестели от счастья при виде возлюбленного. Не обращая на нас с Гелькой ни какого внимания, она протянула свои тонкие хрупкие руки к Эдварду и в буквальном смысле повисла у него на шее.
     - Я так рада, что ты приехал! Я так соскучилась, милый! Любимый, все хорошо? Я, я… - ее голос едва был слышен.
     Она снова легла, руки безвольно сползли с шеи Эда и живописно замерли: левая на груди, правая же в трагичном жесте зависла над полом. Гелька поправила руку девушки и катетер в сгибе локтя, пока я оттаскивал от койки обезумевшего Норда. Этот болван испугался, что мы опоздали. Хорошо, что он не стал звать никого. На самом деле, я, конечно, его понимаю, но… Но: своя рубаха как-то ближе к телу. Ангелина вовремя нашла слабенький пульс, чему-то удовлетворенно хмыкнула и понеслась к сестринскому посту, взметнув своим пышным длинным хвостом.   
     Тем временем наркоманка начала снова подавать признаки жизни. Я уловил ее вопросительный взгляд.
     - Я Глеб, приятель Эдварда.
     Медленное моргание девушки должно было означать удовлетворение ответом, наверное. Несколько безуспешных попыток сглотнуть *авт.: читатели, это не метафора, это одно из реальных состояний при тяжелых отходах. Далее по тексту – только реал в описаниях состояний*, и шелест, принятый в данной ситуации за очень внятную речь:
     - Отлично, Эдварду так повезло, что он нашел тебя. Без тебя мы бы не справились! О, я так рада, что мой кошмар закончится…
     Слишком длинная тирада для умирающей, и мне подумалось, что Норд делится с ней жизненной силой. Эдвард взял ее за руку, давая понять, что эмоций достаточно. Вернулась довольная Гелька. Вскоре выяснилась и причина – бабло побеждает зло. Алину отпускают под ответственность нашего вампира домой. Статистику заведения, видите ли, портить не хотят. Сволочи, конечно, но нам сейчас это на руку.
     - Алина, я думаю, будет лучше, если мы это у меня сделаем, - сказал Эдвард, нажимая на кнопку «вызов врача».
     Уладив формальности, мы снова направились в квартиру моего товарища. В комфортном джипе Лине стало намного лучше, и она принялась что-то рассказывать, расспрашивать, строить предположения, и прочая, прочая… короче, о тишине только и мечтали, Алина своей болтливостью напомнила мне Лизку - та не затыкалась, как мне казалось, даже во сне. Но Линка была не так навязчива и очень искренне эмоциональна. Норд был белее белого. Тяжко ему, наверное. Делиться жизнью с почти трупом – это даже для опытного некромага та еще задачка, а уж для вампира и того хлестче. Теперь мне стало страшно, а смогу ли я?..
     - Геля, а ты тоже?.. – по негласному соглашению, во время поездки термин, обозначавший в обиходе гомо сапиенс хищникус кровопийцус, не упоминался.
     -Если бы, - грустный вздох напомнил мне о моих мятущихся чувствах к охотнице.     Да, да, если бы, Геля, не было бы Тани, то, возможно… Что возможно, очнись, придурок! Ты любишь Таню, она тебя почти любит, и тебе плевать, что она там…
     - Глеб, а на свадьбу вы нас пригласите? – хитрый прищур Алины ну совсем выбил меня из колеи. Вопрос был тупиковый. С рожна ли мне устраивать вампирскую тусовку на нашей с Танькой свадьбе? Ответом любознательной девчонке стало невнятное и неопределенное мычание.
     - Понятно, - тихо сказала Ангелина, сворачивая во двор, и паркуя джип.
     Мы вышли и в полной тишине направились в квартиру. Норд совсем обессилел, и все, что он мог – это еле переставлять ноги, отрубившуюся же Алину нести пришлось мне. Чтобы хоть как то снять двойное напряжение, Ангелина сварила крепкий кофе, а Эд достал два пакета нашего лакомства.
     - Это на всякий случай. Ты должен быть сыт, - пояснил он.
     - Нет проблем, - промямлил я, открывая упаковку.
     Гелька взяла свой кофе и направилась в спальню к Алине - значит, самое время спрашивать мне.
     - Как ты стал вампиром? – напрямую спросил я.
     - Нарочно, мне хотелось выделяться из серой массы, и я попросил друга, точнее мага, который и телепортировал меня в Трансильванию, - коротко сказал он, попивая из пакета красную жидкость.
     - Ну и зачем? Самоубийца! – фыркнул я.
     - Вообще тот, кто превратил меня, должен был и Линку куснуть, но к великому сожалению погиб…
     - Очень жаль, а как меня нашел? – не унимался я.
     - По рекомендациям. Долго справки собирал, признаю, - усмехнулся он. – Надеюсь, не подведешь?
     - Надейся, - хмыкнул я, и мы пошли в спальню, к девочкам.
     Девчонки, кажется, поладили, по крайней мере их молчаливые диалоги давали понять, что зародился такой редкий вид отношений, как женская дружба.
     - Алина, ты готова? – серьезно спросил Эдвард.
     - Да, - твердо заверила его девушка. Сейчас Алина была очень сосредоточенной, уверенной и выглядела намного взрослее. Теперь мне стало ясно, почему мой друг выбрал именно ее.
     - Отлично, тогда приступим, - сердце начало учащено выстукивать ритм, от которого становилось страшно. Черт, надо собраться! Всего-то один укус, но если вдруг я сорвусь…
     Нет, этого не случится, нет, нет и еще раз нет! Я должен, тем более я сыт, а это должно облегчить задачу.
     Мы прошли в спальню, где лежала на кровати Алина, вцепившись в руку Эдварда, и подставляя сонную артерию. «Что ж, приступим» – пронеслось в моей голове, и я наклонился над ней, обнажая клыки. 
     Еще мгновение - и я прокусываю тонкую кожу, из-под которой тут же сочится горячая кровь. Я жадно глотаю теплое содержимое этого огромного «пакета», и осознаю, что не остановлюсь. Я слышу лишь животные инстинкты, чувствую страх и отчаяние жертвы.
     Я ударился о стену - спустя мгновение я понял, что это Эдвард оттолкнул меня. Алина билась в судорогах, неся что-то невнятное. Она все так же держала руку Эда мертвой хваткой. Закатывая глаза и борясь за жизнь, она была словно под электрическим током, словно по ней прошлась молния.
     Ангелина была не в силах смотреть на это и выбежала из комнаты в кухню, глубоко дыша и огромными глотками опустошая графин с водой.
     - Эй, ты как? – спросил я, хотя ответ был очевиден.
     - Ужасно! Я могу вынести все что угодно, но такое - нет. Мне страшно, – призналась она.
     Я притянул ее к себе, обнимая как можно крепче, чтобы она чувствовала себя под защитой. Теперь я был уверен, она не станет просить сделать то же самое с ней, что облегчало мне жизнь. Я думал об обещании Норда, о возращении моей магии. О, как я тосковал по ней…
     - А я смогу, когда-нибудь тоже стать такой? – спросила уже оклемавшаяся Гелька, поднимая на меня свои серые глаза.
     - Нет, - сказал я, убирая руки с ее талии и направляясь в спальню, посмотреть, есть ли изменения.

Глава 12

     Ангелина отволокла меня в гостиную. Несколько пакетиков еды и простое человеческое участие мне помогли намного больше, чем я ожидал. Откровенно говоря, я в тот момент был на грани. Серое уныние и отчаяние овладели мной. Моя маленькая, хрупкая и беспомощная надежда умирает в руках Глеба и я ничем не смог ей помочь. Зачем, зачем он оттолкнул меня от нее? Алиночка, ты бы могла жить, пускай и без меня. И тут крики стихли, а ее сердце перестало стучать. Это конец, я убью этого самоуверенного недомага! Геля резким рывком возвращает меня в исходное положение – лежа на диване, только на этот раз в раскорячку.
     - Прекрати, Эдвард. Там все будет нормально, - авторитетный тон охотницы вызывает у меня лишь кривую усмешку.
     - Да что ты понимаешь, девчонка! Она сейчас умрет! Этот… - я уже вновь оторвал свою «недвижимость» от дивана.
     - Эдвард, остынь! Она перестраивается. Через некоторое время она очнется, успокойся. Я не думаю, что ты так переживал, когда перестало биться сердце Глеба. И, к тому же, пока ты был без сознания, ему удался какой-то ритуал… кажется, удался, - Гелька немного замялась, но потом продолжила прежним тоном, - по крайней мере, воздух вокруг них сгустился, это точно.
     - Хм, а ты весьма внимательна к мелочам, и чувствуешь магию даже лучше, чем я, - да уж, кое-что она понимает, и в логике ей пока не откажешь. – А ты не знаешь случайно, что за ритуал?
     - Нет, Эд, куда мне, - как-то грустно усмехнувшись, Ангелина перебирала взглядом предметы обстановки комнаты примерно полминуты. – Но уж точно не исцеление светлыми заклинаниями, это я тебе гарантирую!
     Наверное, стоило бы расспросить ее поподробнее, что она вообще знает об этом и откуда, но мгновенно навалившаяся на меня усталость от пережитого небрежно и властно бросила меня на подушки-думочки, и я отрубился и оказался в полной темноте. В мыслях витало чувство обиды и непонимания. Воспоминания моего прошлого пришли в этот нечаянный сон - то ли для того, чтобы я не забывал о том кто я, то ли чтобы добить мое истерзанное сознание до конца.
     Темнота резко отступила, и я увидел себя. Мне двенадцать лет, и пока я человек. Я с Редом иду по дороге в сторону дома. Проулок за проулком с типовыми деревенскими коттеджами мелькают и растворяются в моей памяти, как ничего не значащие декорации. Из-за угла выбегает огромная лохматая серая собака. Ее цель становится ясна через какой-то миг. Первобытный, парализующий ужас пробудили в нас ее бешеные глаза, оскаленные клыки, утробный рык, и большие лапы, опускающиеся на плечи Реда. Мой друг не выдерживает веса этой бестии, и, поняв свое ближайшее будущее и мой страх и ступор заодно, падая, хриплым полушепотом кричит «беги!». И я бегу, забывая дышать от ужаса, пропуская мимо людей, которых, будь я в здравом рассудке, стоило бы попросить о помощи. Я врезаюсь в какое-то невидимое препятствие. Чьи-то (ненамного более видимые) руки разворачивают меня за плечи и подталкивают в спину, и теперь, уже без страха за себя, я несусь обратно. Чувство вины перед другом придает мне скорости и решимости в моих дальнейших действиях. Ярость, адреналин, обида, страх и презрение – сумасшедший микс чувств – отодвигает на второй план инстинкт самосохранения. Одним прыжком я преодолеваю отделявшие меня от чудовища два-три метра, набрасываюсь на него, и тут же чувствую его огромные клыки на своем запястье. Краем глаза замечаю Реда: огромная псина обглодала его лицо, глазницы зияли черными провалами, вокруг головы на асфальте небольшая лужа густо-бордовой крови, сам мальчик не шевелился – то ли без сознания, то ли уже… страшная догадка наполняет меня неведомой ранее силой.  «И в этом виноват я!» - эта мысль руководила моими руками, клочья одежды и шерсти полетели в кровавое пятно небытия, и оторванная голова бешеного животного немного изменяет мой баланс, меня проворачивает вокруг своей оси, и я падаю без сознания рядом с телом моего лучшего друга. Уже всего лишь телом…
     - Нет! – открываю глаза и вижу ревущую Ангелину, чья правая рука дрожала на моей груди, а пальцы в испуге пытались сжаться, захватив в кулак половину моих ребер. Черт, неужели видела? – Нет, нет! – продолжала всхлипывать девушка, - кошмар какой-то! Я… я хотела тебя разбудить, а тут это… - подбирая слово, Гелька одернула от меня свою руку и подняла на меня свои глаза. В них плескался бездонный ужас.
     - Ангелина, что ты видела? – да знаю я ответ, но все же…
     - Собаку, пустые глазницы подростка, кровь, ужас, тьму… - с каждым словом ее голос был все ближе к миновавшей, казалось бы, истерике.
     - Все верно, - какого лешего? Я что, перестал себя контролировать? - Прости, я не хотел, чтобы ты видела.
     Геля покивала головой, ее взгляд остекленел. Из закушенной губы тоненькой струйкой потекла кровь.
     - Вокруг вампиры, бывшие маги, странные события… мир сошел с ума! И я вместе с ним. Теперь я начинаю видеть чужие сны – что дальше? Я тоже стану такой? – акцент страха и недоверия на слове «такой» меня поразил: насколько я изучил Гелю за эти несколько часов, она не должна была удивляться, бояться, беспокоиться о чем-то. Странный она все-таки человек, совершенно непредсказуемый.
     - Держи, - протягиваю ей стакан с успокаивающим, она, не гладя на него, выпивает залпом гадкое содержимое и закрывает глаза. – А теперь послушай меня немного, хорошо? – она сглатывает слюну со стоном, в котором угадывается согласное «угу». – Мир не сошел с ума, все идет своим чередом. Всегда были и маги, и ясновидящие, и вампиры, и оборотни, и прочая нежить – легенды и сказки ведь не на пустом месте рождались. Ты тоже не сходишь с ума: твои мысли и беспокойство вполне понятны и легко объяснимы. Про вампиров ведь ты знаешь уже несколько лет. Неужели ты не задумывалась никогда, что на этом сверхъестественное не заканчивается? – она сидит без движения, с закрытыми глазами, но я точно знаю, что до нее доходит каждое мое слово. – Но то, что ты сейчас видела – никак не проявление твоих способностей, - я невольно выделяю голосом, что способности не ее, будь оно трижды проклято, мое самолюбие! – это был мой дар.
     - Что?.. – Гелька вмиг сбросила с себя оцепенение, взгляд зажегся гневом и интересом.
     - То! - она хотела продолжить, но мне пришлось весьма невежливо ее перебить, пока не сделала кривых, но убийственных выводов и не довела их до логического (по-женски логического) конца. – Дослушай до конца, пожалуйста. Почти у каждого вампира есть индивидуальная сверхъестественная особенность, или дар, и мой заключается в том, что человек, которому я хочу что-то показать, может видеть моими глазами. Прости, я спал и видел очень волнующий сон, утратил контроль, и ты невольно стала моей «жертвой».
     - Круто… - задумчиво произнесла она. – Покажи что-нибудь!
     Ее настроение менялось из края в край, за несколько минут нашего разговора я пронаблюдал более полдесятка Ангелин. И как она так живет вообще?! Я задержал на ней взгляд, тяжелый от моего состояния и мыслей о ней.
     - Ой, - она вскочила и унеслась на кухню. – Извини, я не специально, - уже через стенку донеслось ее жизнерадостное сопрано. Звук отрывшегося и закрывшегося холодильника, несколько секунд льющейся в мойку воды. – Ну, так как, покажешь? – она вернулась в комнату, прижимая к губе пакетик с несколькими кусочками льда.
     - Что ты хочешь видеть? – «Как далеко зайдет твоя наглость?»
     - Всю твою жизнь, самые главные моменты, от человека до вампира, знакомство с Линой, да мало ли еще что интересного было? Я готова.
     «Ты точно псих, Гелька. Тебе зачем все это? Кошка…»
     «Большая светлая комната, нет, кабинет. Пузатый дядька за столом перебирает пергаменты.
     - Здравствуй, Эдвард, - говорит он, не поднимая взгляда от бумаг. – Точнее, добро пожаловать.
     - Здрасти, а куда пожаловать-то? – я продолжал изумленно смотреть на него и по сторонам.
     Здесь всё было очень странным, не таким, как дома или в школе, или где еще. Холодный каменный пол, тяжелая деревянная мебель, изящные статуэтки на полках, невесомые шторы, окрашенные светом пламени камина – все то же самое я мог пронаблюдать где угодно, но здесь от обстановки веяло чем-то густо-сладким и хрустально-звенящим одновременно.
     - В школу магии «Коулер», - мужчина, наконец-то, оторвался от своих листочков и посмотрел на меня. Я от удивления не нашелся, что ответить.
     Его светло-карие, медового оттенка глаза обдавали меня теплыми волнами доброжелательного любопытства. Густые короткие каштановые волосы ерошились во все стороны, будто их расчесали пластмассовой расческой, а потом поднесли к ним воздушный шарик. Шею украшала золотая цепочка, довольно толстая для того, чтобы быть изящной, однако не дотянувшая и до вульгарности. Кулон на ней висел очень странный, я не мог даже представить себе, на что он был похож и зачем такие вообще носят. Атласная серебристая мантия *авт.: аффтары не знают другого цвета, ага* крепилась к горловине мягкого кофейного джемпера специальными заколками. «Фибула», - всплыло в памяти «взрослое» словечко. Толстый живот пытался спрятаться под столешницей, несколько крошек на нем говорили о недавнем снеке его владельца.
     - Вчера днем ты впервые после десятилетия использовал магию, - продолжил после небольшой паузы этот мужчина, - а это значит, что твоя сила – не случайное стечение обстоятельств, но заложенные от природы способности. Да-да, входите, - чуть громче отреагировал он на стук в дверь, и в кабинет вошла полноватая дама в такой же мантии поверх строгого серого платья. - В нашем учебном заведении присутствуют все подростки Великобритании, у которых есть волшебный дар, и мы (преподаватели) учим их, то есть, вас, его контролировать и развивать. Кстати, познакомьтесь, профессор Джоуранд, - кивнул вошедшей преподавательнице пузатый, - это Эдвард Норд, наш новый ученик. Проводите его, пожалуйста, в одну из комнат, ознакомьте с распорядком и уставом и определите характер силы мальчика. Да, и… чуть не забыл, - рассеянно улыбнулся дядька, - я – директор Средней Школы Магии и Волшебства «Коулер», профессор магического права (наискучнейший предмет, откровенно говоря, но родители в свое время настояли-таки), мистер Ренджер. 
     Профессор Джоуранд открыла дверь, приглашающим жестом пропустила меня вперед, и, миновав несколько коридоров и лестничных маршей, мы оказались на жилом этаже. Проводив меня до дверей одной из спален, она остановилась:
     - Здесь есть одно свободное место, и ты можешь его занять.
     - Стоп, стоп, стоп! Какое место, что занимать? – я, наконец-то, оправился от шока и смог говорить. – Я хочу домой, не сводите меня с ума, какие-такие школы волшебства? Домой! Ясно Вам?! – я отчаянно жестикулировал в течение своего, как мне казалось, угрожающего монолога. – Я. Хочу. Домой, - выделяя каждое слово и потрясая перед теткиным лицом руками, как будто это могло ее загипнотизировать, отчеканил я. Заткнуться меня заставило одно странное обстоятельство – похоже было, что загипнотизировал я себя, а не ее: мои ладони были охвачены пульсирующим голубоватым свечением, нервно протягивающим свои коротенькие язычки к этой Джоуранд, явно нетерпеливо ожидающими команды «огонь!».
     - Ну вот, видишь? – она была очень довольна, судя по тону и широкой улыбке. – Что это, по-твоему, на твоих руках?
     - Не… не з-з-знаю.
     - Теперь просто постарайся успокоиться и принять действительность такой, каковой она и является.
     «Каковой она и является», - я передразнил тетку в своих мыслях, но совету решил последовать. Свечение постепенно побледнело, перестало пульсировать и тоненькими лучиками стекло на каменный пол, где благополучно угасло совсем.
     - Это надо научиться контролировать, чтобы при очередном всплеске магической силы ты не переусердствовал и не лишился чувств, как вчера. Ну как, остаешься?
     Я задумчиво кивнул и потянулся к дверной ручке.
     - После обеда я составлю тебе расписание, а сейчас можешь попросить Доусона, твоего соседа, показать тебе школу и рассказать про порядки.
     - Добрый день, Элисон, - отвлекся на секундочку от пробежки по коридору молодой человек, - новенький? На какой факультет?
     - Добрый, Алекс, к тебе, он светлый.
     - Ну и прекрасно, - уже снова на бегу бросил загадочный Алекс и скрылся за поворотом.
     Я неуверенно шагнул в комнату. Светлая, просторная, в мягких теплых тонах, из мебели – только шкаф, письменный стол, стулья и пара кроватей. В общем, чего и следовало ожидать от комнаты для двоих пацанов. Доусона в ней не оказалось, и я прилег на аккуратно застеленную кровать».
     - Мадам желает еще что-нибудь?
     - Мадемуазель, - автоматически поправляет Гелька.
     - Да ладно, какие твои годы, - шаблон разговора, и его неуместность и бестактность заставляют меня устыдиться своих слов, наверное, впервые за долгие годы. Гелька идеально подходит Глебу, но сердце этого молодого идиота полностью занято рыжей нимфой. Или я что-то путаю? Хотелось бы ошибаться. – Ангелина, ты еще…
     - Брось, Эд, ведь всем все ясно, - грустно усмехается она, и боль в ее глазах предлагает мне задуматься о вечном, - все в порядке, мне не пятнадцать лет. Я справлюсь, - в ее глазах снова оживает любопытство. – Теперь кино «Эдвард становится вампиром» в прокат!
     - Это я тебе лучше так скажу, - «слишком много подробностей», - мне было девятнадцать, приближался мой второй юбилей, а у меня до сих пор не было девушки. У знакомого, Майка, наоборот – не было отбоя от поклонниц, готовых на все ради одной ночи.
     «Я вампир, наверное, в этом все дело», - сказал мне как-то раз Майк.
     - Понятно, проехали, - остановила Геля, - давай про Алину.
     Я закатил глаза. «Ну что тебе неймется, а? Любопытство, как говорится, не порок, но кошки-то по сию пору от него гибнут!» Моя Алина там… надо отвлечься, так что Гельке определенно повезло, момент угадала.
     «Серые дома, унылые лица с безразличием в глазах. От мрачных людей на душе тоска, но тут среди них появляется группа подростков. Мое внимание к ним привлек божественный запах, ни с чем не сравнимый для вампира запах идеала. Им обладала девушка, самая младшая среди них. Ее красивое светлое лицо, блестящие жизнерадостные глаза, яркая, такая искренняя улыбка моментально пленили меня, и долго еще я смотрел ей вслед. По правую руку от нее идет паренек, его внешность - явное и неоспоримое доказательство пребывания татар на Руси в свое время: черные, как смоль, волосы, почти круглое широкоскулое лицо, чуть раскосые, цвета крепкого чая, глаза, которые, словно рентген, просвечивают меня насквозь. В широком развороте его плеч чувствуется уверенность, под свободной одеждой угадывается тренированное тело. Она не одна… Наверное, он был красив и многим нравился, но для меня в этот момент не было никого противней и уродливей этого самца. Придя домой, я сделал неутешительный вывод: эту девочку я не забуду никогда, она мне нужна, как людям воздух. Но она с ним так счастлива, я не посмею им мешать! С этого дня началось что-то невообразимое – я выслеживал ее днями и ночами, наблюдал из-за гаражей, как она (и этот ее черт, что не оставлял ее ни на минуту) перебегала из корпуса в корпус на переменках, по осенней прохладе чуть ежась, но, из детского упрямства и смешной бравады, не желая надевать куртку, как по вечерам в общей комнате сидела за одним из многих столов, склонив голову над книгой или тетрадью, изредка с кем-то переговариваясь, как ночами выбиралась из окна девчачьей спальни и бежала к друзьям – сидеть на коленках у своего этого, курить и пить пиво. Я не вмешивался, я просто наблюдал и получал мучительное удовольствие от того, что хотя бы могу видеть ее, и она не гонит меня от себя. Она действительно была счастлива.
     В тот теплый летний вечер я просто бродил по освещенному ночными огнями городу. Меня не покидало ощущение дежавю. Мимо проходит молодая красивая пара – стройная яркая девушка с мелированными и колорированными волосами, в обтягивающей сиреневой футболке с глубоким вырезом, небесно-голубой воздушной юбке и бежевых лодочках с хищным мысом и на высокой шпильке, рядом с ней, держа ее за руку, идет высокий статный парень с черными, как ночь глазами, в светлом льняном костюме и замшевых туфлях в тон. Они о чем-то оживленно беседуют, мой слух привлекает слово «магия», но я уловил ее запах, запах моей единственной девочки. Ускоряю шаг. Слышу истошный женский визг, звуки драки. Срываюсь на бег, мои чувства указывают мне дорогу. Дьявол! Трое парней склонились над ней – один прижал ее к земле своей тушей, двое тянут к ней свои грязные лапы. Рядом лежат в нелепых позах еще несколько тел – ее парень, уже бывший, по состоянию здоровья (а точнее, отсутствию такового), пара ребят и одна девушка из их компании и один незнакомый кабан постарше.
     Три серии ярких зеленых вспышек срываются с моего кольца вместе с заклинанием «Искрис фронтис форте», эти грязные животные отлетают на бетонный забор и мешками с соответствующим их жизни содержимым валятся на асфальт. Я же подлетаю к ней, помогаю встать и пытаюсь увлечь ее из этого жуткого места.
     - Ильдар, Ильдар, - вот блин, да забудь ты его, деточка, забудь!
     - Им помогут, - ляпнул я первое, что пришло на ум, и решительно потянул ее в сторону дороги».
     - С тех пор прошло почти полтора года. Мы вместе, - я выдавил подобие улыбки.
     Из спальни послышался стон и глухой стук. Неужели она?..
     - Идем, скорее, идем! – скомандовала Прохорова и понеслась в ту комнату.
     Я, напротив, заставлял свои ноги хоть как-то передвигаться, боясь, что увижу там конец своей жизни. Я добрел до такой далекой спальни, в воздухе которой осязаемо искрились отголоски сложного, явно не светлого ритуала. Воздух был пронизан сотнями тонких нитей, врезавшихся в кожу при каждом движении. Глеб, обессилев, сидел на полу, запрокинув голову на кровать, руки его безвольно лежали на коленях. Спокойная Гелька поила его кровью.  Еще один пакет лежал на тумбочке в изголовье кровати.
     - Пойдем, ребятам надо выспаться, - с улыбкой Прохорова берет меня за обе руки и тащит обратно в гостиную. – У него получилось, Эд, получилось! – она старалась не шуметь, но у нее плохо получалось – импульсивная от природы, Ангелина иногда и вовсе не могла совладать с собой. Но в такой момент это было простительно. Ее радость тугими, настойчивыми волнами проникла и в меня.
     Через несколько минут она принесла поднос с чаем, лукумом и печеньем – все, что осталось от ее последнего чаепития. «Ну и сластена! Завидую владельцу ближайшей к ее дому кондитерской лавки!» Интересно, какой же дар проснется в Алине? И что уже проявляется в Глебе? Охотницу, похоже, волновал тот же вопрос, но, едва она открыла рот, я в шутку пригрозил ей кулаком, пресекая все дальнейшие расспросы. Она вняла моей немой мольбе, и наши трехчасовые посиделки прошли в почти гробовой тишине.

***

     - Какие планы на будущее? – спросил Глеб, но я читал между строк. Я помнил, что он хочет, чего так ждет.
     - На Иртыш, наверное?
     - Отлично. Сегодня?
     - Завтра. Пусть девчонки отдохнут.
     - Ты думаешь, они нам там будут нужны? Я ожидал, что мы отправимся туда вдвоем, – усмешка сорвалась его губ, но глаза оставались серьезными.
     - Хорошо, но все равно придется подождать.
     Мы стали понимать друг друга с полуслова. Интересно, отчего? Завтрашний день меня начал угнетать – придется объяснять Валялкину, что он должен это сделать, но это самая простая часть плана. Сложная же заключалась в ритуале. Брр! Я светлый, но, кроме меня, похоже, больше некому заняться этой гадостью. Эта его Гроттер вроде тоже не сильно темная. Силы Чумы, правда, все еще у нее, но… «Мне не пятнадцать лет, я справлюсь», - ну, Гелька, погоди! Но тут уж я сам себя на «слабо» взял. Магию я парню верну сам. И, как довесок к ней, он получит еще и девушку. Скорее всего, получит. Или Гроттер его не простит за Прохорову? И как отнесется к этому Ангелинка? Что скажет ей Глеб? Куда меня занесло?!
     - Стол накрыт! – послышалось из кухни.
     Наша троица дружно схватила по пакету, Гелька рассмеялась, закатила глаза и убрала лишние приборы.
     Сидя за столом как старые друзья, пошучивая и смеясь, мы все вздрогнули от неожиданно громкого голоса в гостиной. И тут я все-таки вспомнил, что это заговоренный на вечерние новости зудильник. Я прибавил громкость, чтобы был слышен репортаж.
     - Дорогие и не очень, золотые и позолоченные, магвочки, маги, магессы, и прочая магвочь! – послышался оттуда бойкий голос ведущей. - С вами снова несравненная, незабываемая, самая прекрасная и замечательная Гробыня Склепова!
     - Новости? – Глеб удивленно приподнял бровь и стал вслушиваться. Мы тоже притихли.
     - Спешу сообщить вам самые эксклюзивные и самые скандальные новости за последние несколько часов! – голосил зудильник. - Итак, на повестке дня: новая метла Гурия Пуппера попала в один из магзеев лишь за то, что он умудрился волшебным образом с нее упасть. Какое захватывающее зрелище! А ведь всеми любимый и обожаемый Гурик никогда – подчеркиваю – никогда не падает. Может добрые тетушки крепят его пятую точку склеивающим заклинанием к его полетному инструменту? Ну, это нам еще предстоит узнать в будущем. Итак, продолжим: за такой инцидент с дорогим алмазненьким Пупперчиком тетушки потребовали штраф с магвода-производителя за моральный и, конечно же, физический ущерб в размере двух миллионов зеленых мозолей. Но на этом скандал не окончился, ведь на носу игра с бабаями, и как-то теперь будет играть всеми обожаемая звезда?
     Новость номер два: обнаружен новоиспеченный вампир, по совместительству бывший некромаг Глеб Топчи… ой, Бейбарсов. Против него снова поднято старое расследование со злополучным зеркальцем, которое он два года назад одолжил у своего дружка и напарника по некрокафедре Тантала! Так что, роковой вампириозный красавчик Глеб Бейбарсов вновь разыскивается. Чем завершится эта нелегкая погоня за самоуверенным экс-некромагом? Увы, неизвестно, но следствие уже началось, точнее, возобновилось, так что, будьте начеку. Итак, следите за магвостями, с вами была несравненная и…
     До меня медленно, слишком медленно доходил смысл ее слов, а точнее, одно лишь слово: «разыскивается». Оно прокручивалось в моей голове, как заевшая пластинка. Я резко повернулся к Глебу. «Засветился. Из-за меня». Его задумчивое и бледное лицо дало мне пищу для некоторых размышлений.
     - Вот, черт-то а?! – зашипел он.
     - Собирайся, девчонок оставляем! – или там его будут искать в первую очередь?
     - Глеб, почему тебя ищут? – требовала ответа Ангелина.
     - Что происходит, Эдвард? Ты же знаешь, ответь! – какой кошмар, на одной моей кухне сразу две женщины, и обе вопят и беспокоятся!
     - Нас ищут, - не отделаешься ведь от них!
     - Не нас, а меня, - совершенно спокойно поправил Глеб. - Вы ни при чем, я просто уеду.
     - Но за что? Точнее, из-за чего? – да когда же они уймутся? Мало, что ли? Глухие?
     - Да, украл я одно зеркальце, вот и подняли шумиху. Фигня, короче, - улыбнулся он.
     Ну и выдержка, не зря мне именно его рекомендовали.
     - Я еду с тобой, - из домашней курицы Гелька в момент превратилась в охотницу. – А Эд и Алинка – с нами. Думаю, тебе два ловких помощника, один еще и маг, не помешают. Не спорь, - властно накрывает его губы ладонью.
     - Я еду один. Точка, - его руки посильнее будут.
     Я не успел и рта раскрыть, как Алина вцепилась в меня мертвой хваткой.
     - Я вижу опасность, - сказала она. – Опасность, она красная. А радость желтая…
     - Чего? – удивился Глеб. Гелька понимающе хмыкнула.
     - Похоже, у нее просыпается дар, - отвечаю, попутно стряхивая с себя Алину и собирая необходимое оружие. – Не стоит проверять ее доводы, думаю пора сматываться, и быстро.
     - Какой еще дар? – Глеб тоже подключился к сборам, быстро осмотрев несколько ножей, и два из них примостив на запястьях.
     - У всех вампиров есть, дар… слушай, давай потом, а? – настаивал я.
     - Уже бордовое! Народ, может, в окно? – Алина уже паниковала. Только этого сейчас не хватало.
     - Все, встречаем тут, не успели, - в следующую секунду в дверь уже стучали. Как глупо - они ведь могут открыть ее щелчком пальцев! Чертов устав.
     - Не списывай меня со счетов, - Ангелина встала рядом с Алиной, хотя та и пыталась ее прикрыть.
     Стук стал настойчивее, Гелька достала пистолеты и отвела руки за спину. Глаза Алины сузились, а это был верный признак ее холодной ярости, по себе знал. С паникой она справилась. Что ж, не завидую тем, кто ей под руку попадется! Глеб стоял расслабленно, как и прежде, его лицо выражало лишь усталое презрение.
     Дверь с треском сорвалась с петель. Сейчас начнется…
Глава 13

    Как и ожидалось, Жанка, едва ответив сквозь зубы, что Глеб не велел распространяться, отключила зудильник. Сарданапал, поначалу обрадованный звонком любимой ученицы, сослался на какие-то дела и полное отсутствие времени для поисков в архиве адреса Бейбарсова. Ягге даже слушать не стала, перевела тему на саму Таню:
     - Ты только начала его искать, а как уже изменилась! Сколько зеленых искр выпустила за последние пару дней?
     Вопрос был не в глаз, а в бровь. «А правда, сколько?» - Таня не смогла, точнее, побоялась дать ответ на этот вопрос даже себе.
     Решив полностью укомплектовать свою неудачу, Гроттер набрала Свеколт. Ленка сходу предложила Татьяне «плюнуть на все и идти по зову сердца».
     - Да, кстати, это не метафора, Танюш. Выбирайся из отеля и погуляй по городу.
     После этих слов будущий кандидат темных наук и восходящее светило Магфорда попрощалась, а Татьяна Леопольдовна села в немного жесткое кресло, уютно подобрав колени к груди и положив на них голову. «В конце концов, - думала она, - я вчера собиралась посмотреть Кремль, а с утра – так и вовсе…» Додумать эту мысль Таньке было не суждено. Нет, ничего не случилось, никто не пришел, не возник из ниоткуда, ничего подобного. Она просто встала, оделась, взяла контрабас и вылетела в окно на стремительном «угорелусе». Туман над Волгой уже рассеялся, из тяжелого осеннего неба бледным покрывалом свисал слабый утренний свет, по взрезавшим холмистую местность магистралям уже вовсю неслись и перекликивались гудками автомобили, редкие субботние прохожие резво перебирали маленькими ножками по тротуарам, пытаясь не замерзнуть во влажном утреннем морозце, маленькая колонна из пяти сумасшедших байкеров с ревом пронеслась по узкому мосту и исчезла вдали. Танька поднялась еще выше, какое-то время просто наслаждаясь видом города с высоты своего полета.
     Внутри Кремлевских стен народу не было вообще, и Таня, не мучаясь выбором из двух зол – поразить лопухоидов или тащиться из безлюдного места пешком – уложила контрабас в футляр и взглянула на открывшуюся взору картину. Вдоволь налюбовавшись этой достопримечательностью, королева полетов вышла за пределы краснокаменной кладки, убедилась в своей терпимости к проявлению религиозности у лопухоидов и побрела по первой попавшейся ей под ноги улице. Дорога стрелой простиралась вдаль, грозя никогда не окончиться, а плавно перетечь в междугородное шоссе. Молодая женщина легкой походкой шла и шла вперед по этой длинной дороге, не обращая внимания на притормаживающие машины, предложения подвезти, заинтересованные взгляды парней и ревниво-настороженные – их спутниц, почти не ощущая в руках громоздкого  футляра, на который она наконец-то додумалась наложить заклинание облегчения веса.
     В очередной раз доверив своим ногам самостоятельно выбрать дорогу, ведьма притормозила у пешеходного перехода. Мыслей в ее голове, на удивление, не было. Все что ее занимало на этот час – это незнакомый пейзаж заворожившего ее города. ЕГО города. Перейдя дорогу и миновав мост, Таня уловила первые смутные мысли. Достаточно сумбурные для того, чтобы придать им хоть какую-то форму, но уже отодвинувшие отдых и наслаждение прогулкой на второй план. Свернув еще несколько раз и войдя в скромно приоткрытую калитку в металлическом решетчатом заборе, Гроттер нашла себя не слишком сильно удивленной окружавшими ее надгробиями, крестами и свежими могилами без памятников. «Кладбище Красной Этны» - гласила вывеска на одной из построек. «Ну, а где эмоции-то? Мне мерзко? Мне страшно? Может, мне, хотя бы, печально? О, боги! Нет, конечно же. Мне никак. По-фи-гу». Таня прошлась вдоль оградок и живых, хотя и опавших уже, изгородей, разделявших погост на участки, равнодушно вычитывая имена и даты, эпитафии и номера линий. Редкие гости, пришедшие почтить память усопших родственников или друзей, скромно стояли или сидели на скамеечках, пряча под черными пальто и куртками не более радужные костюмы, совершенно не задерживаясь в памяти рыжей девушки с контрабасом.
     «Так, мне в три на Таганку, цветы убрала, новые положила, памятник протерла, Ворону позвонила… пока, бабуль!» - услышала экс-Валялкина бормотание девицы, чьи густые ярко-фиолетовые волосы не скрывала даже плотная шелковая шаль, повязанная на голове на манер платка.
     - Склепова? – удивление Таньки граничило с безумием, - Ты что тут делаешь?
     - Вы мне? – не менее удивленная девушка («Конечно, не она!» - раздосадовано подумала Гроттер) смерила ее красноречивым взглядом.  – Бабушку навещала, знаете ли. Только я  не…
     - Извините, я ошиблась, - резко бросила Татьяна и поспешила удалиться с места своего конфуза.
     «Вот ты, Танька Леопольдовна, та еще идиотка! Что, в магазинах резко закончились эпатажные краски для волос, дабы оставить этот цвет только за Анькой?» Теперь она не отвлекалась на чтение надписей и запоминание дороги, а просто пыталась как можно быстрее потерять из виду ухоженную могилку бабушки девицы с фиолетовыми волосами. Через несколько минут ведьма, не привыкшая к быстрой ходьбе, замедлила шаг. Старое надгробие без единого признака креста или других ссылок на вероисповедание усопшего, а точнее, усопших, привлекло ее внимание. Пафосное, сложное, из черного мрамора с багровыми прожилками, выражавшее собой нечто абстрактное, отдаленно напоминавшее изломанную спираль, оно дало последний приют двоим:
     «Шорохов Егор Павлович, 1856-1943
     Шорохова Зоя Никифоровна, 1866-1952»
     Никаких эпитафий, фотографий, гравюр, цветов и прочих свидетельств любви и памяти потомков, только эти витиеватые серебристые буквы, которые время, казалось, обошло стороной – они ничуть не померкли, не стерлись, даже не запылились.
     - Ну-с, товарищ Шорохова, кем же вы приходились покоящемуся рядом с Вами Егору Павловичу? – за шутливым тоном Гроттер пыталась спрятать наконец-то прорезавшееся беспокойство.
     А беспокойство и не думало никуда прятаться, оно, потревоженное желанием избавиться от себя, призвало на помощь страх и панику, которые покорили главную героиню этой главы, одновременно заострив ее слух на слабом шорохе холодного ветра, не колыхнувшего и пылинки на земле, однако сложившегося в стон и набор совершенно нехарактерных для ветра звуков, а взгляд девушки приковал к себе зеленоватый туман, сгущавшийся над могилой. Через несколько секунд туман сложился в очертания старухи.
     - Дрыгус-брыгус! – и яркая алая искра пронзила призрак насквозь. Но старухе, уже абсолютно четко видневшейся среди бела дня, это доставило лишь необъяснимое веселье.
     - Что же ты, деточка? – шелестящий ветер вырывался из ее рта, но ни один звук не потерял своей четкости. – Чумиху победила, а меня боишься?
     - А… - «блин, Гроттер, с ней нельзя говорить! Что же делать? Дожили, призрака отогнать не могу!» - Кто слышит меня… - дрожащим голосом начала повторять Танька слова Глеба на том памятном экзамене по нежити, - подчинись мне, - неуверенно и не в тему закончила она. Пара красных искр подтвердила завершенность заклинания.
     - Ох, не могу! – смех, этот жуткий потусторонний смех, наэлектризовал воздух, как вспышка молнии, - Не смеши меня, малютка, иди лучше к бабушке Зое! – и «товарищ Шорохова» сама двинулась навстречу малютке Гроттер.
     Наконец-то Танин страх перешел тот рубеж оцепенения и сменился страхом активным, спасающим шкуру. Грозная русская Гротти решила сначала убежать, потом телепортироваться, но что-то у нее в мозгу не склалось, как говорится, и она громко и четко повторила:
     - Кто слышит меня, подчинись мне! – и искра, одна, но зато голубая, долетев до могилы, поставила дрожащий в дневном свете барьер, удерживающий «бабушку» внутри.
     - Признаю твою власть, повелительница! Вопрошай!
     «Неужто! Только что же мне у нее спросить? Не первый же вопрос повторять, глупо совсем будет, - подумала лучшая светлая аспирантка Тибидохса, - Ну конечно же!»
     - Мне нужен Глеб Бейбарсов! Где он сейчас находится? – девчонка старалась как можно четче сформулировать вопрос, так сильно ее волновавший еще со вчерашнего вечера, однако это оказалось ни к чему.
     - Я не вправе дать тебе эту информацию, повелительница. А теперь отпусти меня, воздух мира живых слишком тяжел для меня.
     «Да, конечно, как же, - ехидно подумала «повелительница», - тяжел он для тебя стал, без перспективы обеда-то!»
     - Кто в моей власти, пусть направит меня! – нужные слова, уже без долгих раздумий и тщательного подбора, вылетели из уст на глазах преображавшейся ведьмы.
     - Художественная Академия, что на побережье, - все ослабевающим голосом выдавила из себя Зоя Никифоровна, - прости, повелительница, сил направить уже… - и она яркой вспышкой внутри очерченных заклинанием границ рассыпалась на мириады искр и втянулась в землю.
     Пара хмырей на миг высунула свои гадкие мордашки из-за надгробия, но, увидев страшный перстень старого Фео, готовый пульнуть в них чем-то посильнее «мотиса», спряталась обратно.
     «Гроттер, что же ты дура-то такая? Неужели самой сложно было догадаться? Этот ху… художник, ясное дело, поступил в!..» - прервав на полуслове свое праведное негодование на себя же, любимую, Танька с удивлением *авт.: цензор не пропустит реально отражающего состояние слова* воззрилась на свой перстень со сварливым духом внутри. Последние часы он очень странно себя вел – для него было столько поводов поворчать на свою внучку, а он только молчал и послушно выдавал красные искры и… и даже голубую! «Кошмар какой! Голубая! Докатилась, Гроттер! Недостойнейшая из недостойных! – последними словами ведьма попыталась компенсировать молчание деда, - Хотя, - тут же нашла себе утешительный довод она, - Древнир был стражем света, но никто не мешал ему практиковать некромагию». На том и порешила.
     - Торопыгус угорелус! – и знаменитая драконболистка впервые в жизни обрадовалась красной искре.
     Протяжный громкий вой и восторженные, но смешанные с испугом крики заставили ее обернуться. Группа людей в черных балахонах дико смотрела ей вслед.
     «Тьма вас побери! Что вы посередь бела дня на кладбище забыли, сатанисты фиговы! Разрази вас Громус!» - подумала Танька, и эффект от ее мыслей превзошел самые смелые ожидания. Несколько искр оторвалось от кольца, и молодежь, не могущая похвастаться честностью и верностью своим словам, вспыхнула, подобно страшным факелам садов Нерона, и обратилась пеплом. Таня же, не ожидавшая ничего подобного, лишь спокойно отметила про себя, что убийство, даже массовое, она уже совершила. Возможно, это спокойствие было лишь психологической защитой от ужаса, вызванного собственными действиями, возможно…

***
     Художественная Академия *авт.: AU, в реале филиал РАХ в НН еще не открыт* занимала живописную парковую территорию на набережной. Здание дореволюционной застройки было недавно отреставрировано, свежая краска на фасаде которого еще не успела потрескаться и поблекнуть, и, словно солнышко, оно разбавляло хмурый осенний пейзаж.
     - Мне нужно к секретарю, - Таня уже искала в памяти заклинание отвода глаз для бдительного охранника.
     - Девушка, в субботу секретариат закрыт, приходите в будний день до трех часов. Сегодня здесь только педагоги и студенты.
     «Ага, вот оно. Получите – распишитесь», - небольшая искорка с лету ворвалась в висок секьюрити, и он тут же отвлекся на «следующего» посетителя, существовавшего исключительно в его воображении. Гроттер же, тем временем, растворилась в снующей по этажу в броуновском порядке молодежи. На третьем этаже она все-таки отыскала нужный ей кабинет, постучалась, подождала минутку и, прошептав «туманус прошмыгус», спиной прошла сквозь металлическую дверь с мягкой обивкой.

     - А про «помогатус отыскатус» моя внучка, наверное, и забыла… - не обращаясь к Таньке напрямую, проскрипел из перстня старый Феофил.
     - Забыла, спасибо. А что ты раньше-то молчал? – упомянутая внучка на секундочку оторвалась от просмотра папок, коим занималась уже с полчаса.
     Но перстень так и не ответил.

     Выходя из двери, Таня наткнулась спиной на одну из студенток.
     - Ого, Миф Бейбарсова ожил, - бойкая девчонка с насмешкой смотрела на ошарашенную Таню.
     «Какой еще миф? Неужели весь ВУЗ в курсе его личной жизни? Не похоже на него как-то».
     - Бейбарсова, которого? Старшего? – экспромты Тане редко удавались, но, судя по огоньку в глазах новой знакомой, в этот раз Гроттер попала в цель.
     - А он тут один такой, ни на кого не смотрит почти, иногда только удается всей компанией его на обед затащить. А тебя он на полях тетрадей на лекциях рисует постоянно, и ни разу на холсте или ватмане – странно, не находишь? Я, кстати, думала, ты шатенка…
     «Твоя лучшая подруга не пришла, и ты готова делиться своими мыслями с первым встречным. Ну-ну, поболтаем»
     - А я вот рыжая, - открыто улыбнулась «Миф Бейбарсова», - пойдем, кофе попьем, в столовой или кафе – как хочешь?
     - В столовой, перерыв всего пятнадцать минут будет. И вообще, сначала курить, - находка для шпиона взяла Таньку за руку и почти бегом повела ее на крыльцо. «Пока дождя нет, лучше на свежем воздухе а не в курилке», - аргументировала она.
     Девица была невысокой, ниже Тани, коротко стриженой блондинкой, немного полноватой, затянутой в модные джинсы-леггинсы и приглушенно-бордовый свитерок из тонкой шерсти.
     - Будешь? – она протянула Тане пачку сигарет, - Я Марина.
     - Не курю. Таня, очень приятно.
     А закурить Гроттер очень хотела, но здравый смысл победил общую нервозность последних дней, и драконболистка осталась верна относительно здоровому образу жизни.
     - Ну так вот, - Марина, видимо, уже выстроила в голове свой монолог про самого загадочного студента их курса, - Бейбарсов Глеб Викторович. Очень странный субъект: молчалив, задумчив, на свидания первый год ни с кем не ходил, номер телефона никому не давал, общался в основном с преподавателями, пейзажи пишет лучше Доброва (это наш препод), портреты – почти как Савченко (победитель конкурса «Юные таланты 2009»), все наши однокурсницы, да и до четвертого курса половина девчонок, об него свои коготки-то обломали, ни на что не ведется, никто ему не нужен.
     «Значит, он меня помнит до сих пор, любит, ждет - у Гротти на душе потеплело после этих слов Марины, - и будет рад, когда я приду к нему!»
     - Но это так, я отвлеклась, кажется… тебе ведь будет интересно узнать, кто его после занятий на «Лексусе» встречает? – Марина по-птичьи склонила голову набок, наблюдая за реакцией той, которая встала поперек дороги к счастью чуть ли не всей академии. Она нашла девушку волевой и целеустремленной и решила запомнить именно это выражение ее лица для своей зачетной работы.
     Таня стояла, закусив нижнюю губу и слегка сдвинув брови. Хотелось заплакать, но это желание быстро прошло, уступив место гневу, почти даже праведному. «Ведь он клялся, что любит, что никто ему не нужен, и как же это проклятие, по которому ему ни с кем кроме меня быть нельзя? Врал, все врал! Или нет? Тогда, у стрелочницы, он не мог врать, он был предельно честен… или красивый актерский жест – мол, девушка мужские слезы надолго запомнит? Я его ненавижу, с этим некромагом никогда не знаешь наверняка, потому что он всегда что-то сам себе надумает, решит все за меня, сделает, как всем будет якобы лучше, чтобы я его жалела, потому что люблю…»
     - Ну так как, рассказывать дальше? – Марина щелчком выбросила бычок куда-то вдаль.
     - Нет, это я, пожалуй, сама у него спрошу. У вас сейчас где урок будет?
     - Не урок, а пара – это раз, и Глеба уже четыре дня, как нет – это два.
     - Как это – нет? – головокружение грозило закончиться обмороком, молодая ведьма резко побледнела и пошатнулась.
     - Эй, эй, все нормально, ты чего? – Марина словно прочитала Танькины мысли, что «нет» - это страшно, и с ее любимым что-то случилось, - «Нет» - в смысле на занятиях нет, а не вообще.
     Недоучке-магспирантке стало легче, но на ступеньку она все-таки присела. «Час от часу не легче, - думала она, - что со мной вообще происходит? Адрес у меня есть, чего волноваться-то? Надо просто сейчас встать и уйти. Все, что было нужно, мне рассказали. Да и лишнего узнала, заодно. А кстати, кто приезжает за ним на «Лексусе»? Ох, увидимся – узнаю… Такси или полет?..» И Таня, не заметив за подобными размышлениями расширившихся глаз болтливой Маринки, молча встала и пошла в сторону автострады.
      Во время поездки от Академии до дома Глеба Гротти готовилась опрашивать соседей, в какой квартире живут Бейбарсовы, но это не понадобилось. Такси остановилось прямо напротив красивого высокого двухэтажного дома, отделанного в стиле коттеджей из молодежных сериалов конца девяностых. Впрочем, вся улица была застроена подобным образом.
     «И почему я удивлена? Чему?»
     - Здравствуйте, - в дверном проеме стояла высокая брюнетка, и, глядя на ее совершенные черты лица, Танька сразу догадалась, кем она приходится Глебу, и в кого тот такой красавец. – Вы Таня Гроттер? Проходите, - и она отошла в сторону, пропуская изумленную девушку в прихожую.
     - Да… - выдавила Таня, с трудом проглотив комок в горле.
     «Ну, Бейбарсов! И в институте про меня все знают, и дома… не ожидала я от тебя такого!» Хотя на душе у нее было тепло от этого, она зачем-то решила позлиться на парня. Может, это всем девушкам присуще – виноват, не виноват, все равно плохой?
     - Меня зовут Анна Ильинична, я мама Глеба.
     - А сам Глеб дома?
     - Нет, он улетел в Лондон несколько дней назад, но на каникулы приедет, а может, и раньше. Думаю, он будет рад, если Вы навестите нас перед Новым Годом.
     - Спасибо за приглашение. А что в Лондоне?
     - Ему предложили место в престижном художественном ВУЗ’е там, вот  он и согласился. Говорит, здесь ему уже нечему учиться.
     «Да и там тоже. Что-то здесь не то», - подумала Татьяна, вспоминая его работы. На ее взгляд, они были почти идеальны.
     - Анна Ильинична, а вы не знаете, с кем он ездил на «Лексусе»? – Малютка  Гротти испытующе посмотрела в глаза красивой женщины и увидела в них на секунду вспыхнувшее беспокойство.
     - Нет, не знаю, - Бейбарсова поспешно отвела взгляд.
     «Врет, только зачем? Неужели этот… эта… у них все серьезно?»

     Еще четыре дня Таня провела в гостинице, думая о городе, о его кладбище, о странном духе, имеющим такие странные силы и иногда просто гуляя по городу, пешком, без контрабаса и кольца.

Глава 18.

Блондинка в шоколаде,
или Пэрис Хилтон неистрибема.

     Ангелина проснулась от тишины. Резко проснулась, без переходных протираний глаз и утреннего прищура на свет. Встала, огляделась, прислушалась. Андреевой в квартире не было. Гелька неуютно поежилась, приноравливаясь к новым ощущениям.
     «Может, пожить у нее некоторое время? – подумалось девушке, - От предков положительно надо съезжать. Не хочу там больше жить, не смогу», - и Прохорова посмотрела на мобильник.
     Издав невнятный писк, это покалеченное в бою чудо лопухоидной техники разрядилось, оставив хозяйку гадать, который час. Ангелина посмотрела на изодранную одежду, в которой, не снимая, провела три дня, и скривилась от отвращения. Джип остался в трех кварталах отсюда, у «Матрицы», ключи – те вообще неизвестно где, так что переодеться было решительно не во что, разве только пошарить в поисках тех старых шмоток, которые Гелька периодически притаскивала к подруге, оставаясь у нее на ночь, еще будучи школьницей и первокурсницей, чтобы было во что переодеться наутро.
Отпив привычный черный кофе и блаженно затянувшись, Геля построила некий план на сегодня. Завтрак – поездка домой – салон – поиск работы. Домой… врать не хотелось, а что сказать родителям? Что провела три дня с Глебом? Папа будет, мягко говоря, недоволен. Мама – поймет, но не простит, что не звонила сама и не отвечала на звонки.
     - Ты тут? – Натали, не разуваясь, протопала на кухню и споткнулась о табурет, - Вот блин, каблук… как дела?
     - Нормально. Нат, я поживу у тебя пару дней? Ну, пока работу найду, пока квартиру… в гостиницу неохота.
     - Без проблем, располагайся. Кстати, кстати… - пробормотала она, роясь в своей сумке, - а, нет, не в этой. Ща, момент, - и она, прихрамывая на сломанный каблук, вышла.
Вернулась уже в тапочках и с ключами от «Лексуса» в руках.
     - Твои? – протянула она Гельке брелок, - вчера спрятала – мало ли, тебя бы кататься потащило, мы, откровенно говоря, так поддали!
     - Лучше бы потащило, - буркнула Прохорова, - у тебя моих шмоток не осталось никаких? А то в этом, - и она покосилась на махровых банный халат, - неудобно как-то ехать.
     - Не-а, - засмеялась Натали, - в тех езжай, или, хочешь, спортивный костюм дам, он трикотажный, обтянется.
     - Ага. К Норе со мной поедешь? Мне неохота одной весь день.
     - Ути-пути, маленькая, - умильным тоном выдала Ната, а сама с подозрением покосилась на подругу, - могу и к маме с папой проводить, чтобы не заблудилась. А заодно и наврать им что-нибудь про мировые проблемы в области экологии и эзотерики, дыры в озоновом слое и пространственно-временном континууме.
     Геля подняла ошалевший взгляд на Андрееву.
     - Блин, ты что, мысли читаешь? Сможешь – наври, ни сил нет, ни желания с ними разговаривать.
     - Смогу, смогу, уж если я недельный отчет спохмела без единой заковырки составила за пять минут до совещания, то твой случай – просто детский сад. Что, все так плохо?
     - Нет, - Геля угрюмо уставилась на дотлевавшую сигарету, - Все еще хуже.
     - Что, ты у нас в залете? Я папом буду?
     - Чур тебя, девица, чур тебя, синяя, - шутливо открестилась Прохорова, а сама вспомнила черноглазую девочку из сна.
*****
     - Мам, пап, я дома, я не одна, - крикнула в пространство Геля, бегом поднимаясь по лестнице на второй этаж – спальни были там.
     - Ангелина, дочка, ты жива? – уловила она из гостиной обеспокоенный голос мамы.
     «Жива, жива, - съехидничала про себя девушка, - мертвые не… блин…» - и она отмахнулась от воспоминаний о некромаге, вампирах, рыжей шлюхе, и просто начала собирать вещи, оставив родителей на попечение Андреевой.
     - Не кури в моей машине, пакость, - картинно скривилась Ната, как только Геля плюхнулась на пассажирское сиденье ее маленького «меринка», Сивки-Бурки, как называли девочки в шутку «семьсот двадцатый» Наташки.
     - Что ты предкам моим сказала, что они даже слова не пискнули в ответ на «я переезжаю к Нате»?
     - Что и обещала, - загадочно ушла от ответа подруга, - про мировые проблемы и далее по тексту. Ты к Норе хоть записалась? Или штурмом брать будем?
     - Штурмом. Стану шатенкой с короткими неяркими ногтями. Эй, ты чего, мы сейчас врежемся!
     Андреева сквозь смех притормозила на обочине и уронила голову на руль, содрогаясь всем телом в беззвучной истерике.
     - Тебе, конечно, пойдет, но тогда скажи мне, чудо, на кой ляд ты все свои шмотки брала? Могла бы обойтись одним ноутбуком и зубной щеткой, - все еще смеясь, выдавила из себя Ната.
     - Ты чего? А в чем я ходить буду? – Геля явно тормозила, очень явно, обеспечив этим еще один приступ смеха Андреевой.
     - Дура ты, Прохорова. Под такой образ тебе весь гардероб придется менять, а заодно и косметичку. И туалетную воду до кучи. Ясно теперь? Выходные нам предстоят антистрессовые просто!
     - Ой мама… - и Геля прислонилась лбом к холодному стеклу, - я этого не вынесу. Может, пока так?
     - Ага. В моем трико, в котором я собаку выгуливаю. Поехали.
*****
     После всех своих «трудов праведных», в законные Андреевские выходные, девочки загнали Гелькин джип на мойку и расположились в кафе при сервисе – перекусить и обдумать план дальнейшей совместной жизни. План выстроился довольно четкий. Андреевой удалось-таки убедить Гелю, что работать «на дядю» - не для Прохоровой, таким как она – одна дорога, в свой бизнес, не ближе.
     - Ну хорошо, хорошо, сдаюсь. И что это будет?
     - Ангелина Павловна, Вы ли это? – бархатный мужской голос гармонично вписался в болтовню девочек.
     - О, какая встреча, Максим Юрьевич, - широко улыбнулась Геля, - присаживайтесь, знакомьтесь – Наталья, моя лучшая подруга. Как у Вас дела? Давно Вы к нам не заходили.
     - Дела? Прямо так сразу? А как же погода, семья, дети? – притворно возмутился господин Баринов. – Ну что ж, дела только начинаются. Казино думаю открыть…
     - Правда? – радостно прервала его Гелька. «Казино! То, что надо!» - Вот совпадение, не поверите – мы как раз с Натальей обсуждали, возможно ли еще открыть казино в Нижнем, я тоже решила заняться своим делом.
     - Странный выбор для выходца из семьи чистокровных медиков, но достойный, - усмехнулся Максим, - А в Нижнем – вряд ли, тут эта ниша занята полностью, не пробиться. Думаю в Питере попробовать. Там еще можно прокрутить, подвинуть… Ты хочешь полностью самостоятельно раскрутиться?
     - Знаете, от Вашей помощи не откажусь.
     - Тогда для начала перестань «выкать» мне. Я теперь для тебя просто Максим. Вложения пополам, партнерство на равных. Идет?
     Довольная Геля пожала нечаянному партнеру руку, скрепив тем самым договор. Далее разговор за столиком в кафешке при автосервисе пошел очень оживленно, беседующие что-то друг другу рассказывали наперебой, спорили, записывали на салфетках, в общем, не скучали, а обсуждали будущее. По прибытии домой, девчонки еще долго сидели на кухне, перескакивая в разговоре с личной жизни на дела и обратно, и, глубоко за полночь, разбрелись по постелям.
Глава 19.
                                                                                                                 
                                                                                                                      "Это невозможно" - сказала Причина,
                                                                                                           "Это безрассудно" - заметил Опыт,
                                                                                                           "Это бесполезно" - отрезала Гордость.
                                                                                                           "Попробуй..." - шепнула Мечта. (с)

          - Я скучала, - тихо прошептала Таня некромагу на ухо.
          - И я, сладкая, - с улыбкой ответил он.
          Сколько лет он ждал этого момента! Его любимая, единственная и такая милая Танечка с ним. В душе все трепетало, хотелось петь и летать, если бы это было возможно. Обнявшись, они просто стояли и, наслаждались прекрасными минутами.
Эдвард, оценив ситуацию, потащил Алинку в другую комнату, пробурчав что-то об уборке территории. Хотя ясно было, что он просто хотел, чтобы эти двое, наконец, побыли, наедине. Валялкин тоже не ждал особого пинка под зад, развернулся и, мысленно поздравив Глеба с победой, направился  дверям. Ягун, последовав его примеру, ушел следом.
          - Ну, что ж, рада, что все так закончилось, - улыбаясь, сказала Лоткова, про себя обматерив Таньку на чем свет стоит. По желанию она могла стать замечательной актрисой. – Любви вам, дорогие!
Катька спустилась по ступенькам и телепортировала следом за парнями.
          - Ты уверен, что мы не спим? – просила Гроттер.
          - Нет, конечно, нет! Это все правда, - обнимая еще крепче, так томно прошептал он, что у Тани даже мурашки пробежали по коже. – А если это сон, то я предпочитаю не просыпаться никогда.
          - Бейсусликов, ну прекрати! – засмеялась девушка.
          - Ты моя принцесса, - сказал он, вдыхая запах ее волос.
          - Надо бы помочь ребятам прибрать, - озираясь по сторонам, сказала Гроттер.
          Глеб тоже огляделся и, глубоко вздохнув, выпустил девушку из своих объятий.
          - Эд! Идем, дверь поставим, а то сквозит, - крикнул он.
          Начался субботник. Девчонки вроде поладили и раскладывали все по своим местам, заметая в совок щепки и осколки. Парни тоже не отставали, ремонтируя все, что подлежало ремонту, а остальное же отправляли на свалку. Уборка продвигалась быстро и слаженно. Глеб ликовал, то и дело бросая на Таню страстные взгляды. Да и сама Гроттер была счастлива видеть рокового красавчика, в которого как оказалось, была влюблена уже давно.
         «И что мне мешало сразу сказать ему «да»?», - думала она, в очередной раз нежно ему улыбаясь.
          - Танюш, мне надо будет уйти на пол часика, но я быстро вернусь, - сказал Глеб, искоса глядя на Эдварда.
          - Ну нет! Куда это ты собрался? Мы только закончили с уборкой, может… – Тане не хотелось отпускать его даже на минуту.
          - Позже все поймешь, мое рыжее солнышко, - Глеб положил ей ладонь на губы и нежно поцеловал в висок. – Эд, ты со мной?
          Новая дверь громко хлопнула, и из-за нее послышался приглушенный хлопок телепорта.
          Таня присела на диван, подобрав под себя ноги и обняв себя за плечи. В квартире стало тепло и уютно, из кухни запахло свежесваренным кофе. В гостиную вошла Алина с подносом в руках.
          - Кофе? – спросила она.
          - Ой, спасибо, не откажусь, - благодарно улыбнулась Таня.
          Так понеслась череда сплетен, обсуждений парней, и прочей ерунды, о которой так любят болтать девчонки. Таня старалась внимательно слушать Алину, а та невольно сравнивала ее с Ангелиной, и, в общем, сравнение было не в пользу драконболистки, но Гроттер спасла ее и Эдварда, так что можно смело сказать, что Шмелева и Норд обязаны жизнью Тане с Глебом. Впрочем, Алина понимала, что выбор Бейбарсова – совсем не ее дело, счастлив с ней – и хвала богам.
          Поговорив обо всем, о чем можно было болтать двум девушкам, которые только что познакомились и собирались жить в одной квартире, девушки включили совмещенный с телевизором какой-то технической магией зудильник. Пощелкав по каналам, они наткнулись на репортаж Склеповой.
         -А теперь я рада сообщить вам последнюю новость нашего экстренного выпуска: у Магщества возникли проблемы после очередного матча с бабаями. А дело вовсе и не в бабаях, как многие подумали, а в самом Кощееве! Прямо посреди матча Бесмертник узнал о своем единственном сыне! Естественно, от случайных связей никто не застрахован, и все же скандал вот-вот станет сенсацией, хотя новость сама по себе потрясает до корней волос! Мать  двенадцатилетнего Иосифа просит за сына около тридцати миллиардов зеленных мозолей, или скандала не миновать, а ведь Бесмертник даже не отказывается от «малыша»! Если все пойдет по моему предположению, Иосиф станет самым дорогим ребенком в истории магического мира! И чем вам не сенсация? Так что Кощеев прощает почти всем их грехи, ибо времени на разбирательства совершенно нет. Не забудьте, что только в этой студии и только у самой красивой и всеми обожаемой Гробульки самые свежие и самые невероятные новости! С вами была очаровательная Гробыня Склепова!
          - Ох, - тихо простонала Таня. – Гробка…
          - Подруга? – понимающе кивнула Алина.
          Дверь, наконец, с шумом открылась, и девушки бросились в коридор. Глеб и Норд были похожи на снежных людей. Видимо погодка давала жару. В руках у Бейбарсова была бамбуковая трость.
           - Глеб, ты… откуда? – глядя на трость, восхищенно-удивленно спросила Гроттер, забыв его отчитать за «полчасика» в виде двух с половиной полноценных часов.
           - Оттуда, - усмехнулся Глеб и, спрятав руку за спину, что-то прошептал и преподнес Тане большой букет черных роз.
          По щеке девушки скатилась слеза. Нет, это не от печали. Просто она так скучала по этим цветам. Как же она давно не видела их на своей подушке по утрам! Ведьма бережно провела рукой по бутонам, приятным на ощупь, как бархат.
          - Солнце, ты чего? – Глеб нежно приподнял подбородок Тани и взглянул в ее зеленые, словно изумруды, глаза.
          - Глеб, я так соскучилась, - Таня крепко обняла парня и, дав волю эмоциям, разревелась.
Бейбарсов молча гладил по спине девушку и улыбался, веря и не веря в свое счастье. В свое рыжее счастье, которого он так ждал.

*****
          В спальне для гостей на неширокой полутораспальной кровати, под теплым одеялом спала девушка. Ее рыжие волосы разметались по подушке в наволочке темно-зеленого шелка, от чего получился красивый контраст. Она была прекрасна и безмятежна. Утро словно было создано для того, чтобы первые лучи солнца касались ее волос и играли с оттенками и яркими красками. Глеб сидел в кресле и наслаждался красивым зрелищем: ему тут же захотелось взять мольберт, краски и написать картину с каким-нибудь интересным названием типа, «Солнечная богиня» или «Солнце на ладонях».  Танька была сейчас настолько красива, что Глеб боялся даже дышать (хотя дышал он уже только по привычке), чтобы не разбудить ее и не испортить такой момент. Ему хотелось запомнить ее такой на всю жизнь – прекрасной, спокойной, немного даже наивной и маленькой девочкой, укутанной в зеленый шелк, с волосами, пронизанными лучами просыпающегося солнца. Но вдруг девушка резко открыла свои большие зеленые глаза и тут же зажмурилась, от солнца.
          - Ой, что-то оно ярко светит для такого холодного декабрьского дня! – по-детски протянула она.
          - Солнышко, - прошептал Глеб, задвигая плотные шторы. – Доброе утро.
          Он подошел к дивану и, наклонившись, поцеловал девушку в щеку. Таня сразу же обвила его шею руками и притянула к себе. Глеб, не сопротивляясь, нырнул под одеяло и обнял ее.
          - Доброе утро, любимый, - прошептала она. – Какие планы?
          - Узнаю Татьяну Гроттер! Не успела проснуться, а уже куда-то ей нужно лететь, - усмехнулся некровампир. – Есть у меня кое-какие планы, так что просыпайся, завтракай и вперед.
          С этими словами Глеб вышел из комнаты, дав Тане спокойно собраться. Ведьма тут же соскочила с дивана и полезла в рюкзак за вещами. Вытащив все скромное содержимое, она мягко говоря разочаровалась, не найдя ничего нормального, кроме пыльного свитера и потертых джинсов с пузырями на коленках. Немного подумав, она направилась в ванную.         Приняв душ и почистив зубы, Таня укуталась в полотенце и, покрутившись возле зеркала в раздумьях о смене гардероба, тихонько постучала в спальню Эдварда и Алины.
         - Да, войдите, - сказала Шмелева.
         - Лин, доброе утро. Не помешала? – Тане было явно неловко, но из знакомых лопухоидов у нее никого не было. Хотя можно ли считать новообращенного вампира лопухоидом? – Лин, я же не совсем из дому, так что с вещами у меня кое-какая проблемка.
         - А, ну это понятно, вы же в глуши жили, - понимающе сказала Шмелева, но Таню это очень задело, и она чуть не обиделась на такие слова. – Размер почти мой, чуть больше правда, но кое-что есть, сейчас подберем.
         Порывшись в шкафу, Алина выудила оттуда пару джинсов, темно синего, почти черного цвета и белый свитер с высоким воротом и веселым рисунком. Немного подумав Шмелева, достала замшевые сапоги на плоской подошве и черную куртку-пуховик.
         - На одно свидание думаю, хватит? А завтра прошвырнемся по магазинам, что-нибудь подберем, - подмигивая, сказала она.
         - Алинка, спасибо тебе, огромное! – обнимая девушку, сказала Таня и снова вошла в ванную. Недообиду как ветром сдуло.
          Джинсы подошли в пору, а вот свитер был прям в обтяжку, сапоги более или менее тоже налезли, с курткой, благо проблем не возникло. Причесав волосы, Таня в серьез задумалась о парикмахерской и о косметике, рыжие ресницы были явно не очень красивы на веснушчатом лице. Она снова покопалась в рюкзаке и нашла тушь, которую, давно еще приезжая на Иртыш, дарила ей Склепова. Немного подкрасив реснички, девушка наконец-таки вошла в кухню, где за столом ее уже с чашкой чая ждал Бейбарсов.
         - Тебе идет, - все что он смог сказать в восхищении.
         - Спасибо, - все еще волнуясь, ответила Таня. – Так куда мы пойдем?
         - Я тут подумал, ты, наверное, отвыкла от человеческой жизни, может, по парку прогуляемся?
         - Холодно ведь, не замерзнешь? – с вызовом спросила девушка.
         - Я? Я замерзну? Ты что, вампирам вообще холодно не бывает, - усмехнулся Глеб.
         - Черт, не могу привыкнуть к твоему новому статусу. Что ж, тогда в парк?
Глава 20.

     Начало декабря в этом году радовало жителей Поволжья мягким морозцем, ярким солнцем и пушистым снежным ковром. Вспышка телепорта практически растворилась в белоснежно-слепящем свете этого полудня, оставив после себя лишь небольшой кружок растопленного снега близ главной парковой аллеи.
     Таня с восхищением смотрела по сторонам, аккуратно ступая в сторону широкой и прямой, как стрела, аллеи, оставляя на девственно-чистом снегу частые следы. Глеб почти неслышно шел за ней, стараясь запечатлеть в своей памяти каждый миг их первой действительно совместной и, наконец-то, романтической, прогулки. Через пару минут он все-таки решился и взял ее за руку. Таня как будто этого и ждала: вспомнив уроки Гробыни, она слегка опустила взгляд и почти смущенно улыбнулась. От этой улыбки на вампирьем сердце парня стало намного теплее.
     «Моя. Никому не отдам. Никогда. Моя. Со мной. Навсегда», - твердил про себя некромаг, безуспешно пытаясь выровнять зашедшееся дыхание. В конце концов, он плюнул на это неблагодарное дело и просто перестал дышать – благо, теперь его организм позволял ему такие фокусы.
     - Я здесь еще не была. Тут так красиво, мне нравится. Можешь показать мне самое любимое свое место?
     - Скоро придем, и ты все увидишь. Вот только решу, какое из двух своих любимых мест тебе показать.
     В его памяти всплыли несколько мест в этом парке, в которых он действительно любил бывать, но – с Ангелиной, и смешивать воспоминания ему совершенно не хотелось. Поэтому дальше они так и шли, взявшись за руки, и молчали – вместе, об одном на двоих счастье. Отыскав по памяти тропинку, спрятанную под покровом свежего снега, Глеб свернул с центральной аллеи и потянул за собой Таню. Высушив ближайшую лавку заклинанием, он усадил Гроттер и тихо шепнул ей на ухо:
     - Пару минут… - и, прикрыв девушке глаза рукой, зашел ей за спину и растворился в чаще усыпанных белым-белым, будто тополиным, пухом деревьев.
     Ведьма встряхнула рыжими кудряшками и открыла глаза. Спина ее любимого некровампира виднелась где-то метрах в пятидесяти вглубь лесопосадки.
     «Ну вот, опять ты все решаешь сам, даже не спрося! Какой же ты все-таки!..» - она уже было собралась проучить этого своевольного и неисправимого диктатора и телепортироваться куда подальше отсюда, чтоб искал подольше, но Бейбарсов, сделав пару пассов руками и выпустив несколько искр, бегом припустил обратно.
     - Через секунду, Бейбарсов, Вас бы уже вряд ли что-то могло спасти, - подражая тону Горгоновой, строго и надменно произнесла драконболистка.
     - Не сердись, малышка, это будет сюрприз-экспромт. Надеюсь, тебе понравится, пойдем скорее. Только глаза закрой, пожалуйста.
Закрыть глаза получилось не сразу, так как они все норовили пытливо впериться в спутника их хозяйки – мол, что за чудо, он научился просить! Да он ли это вообще? Но, справившись с удивлением, Гроттер закрыла глаза и взяла за руку некромага.
     - Можно открывать, - немного смущенно, как показалось Татьяне, сказал Глеб, одновременно целуя свою возлюбленную.
     Перед молодыми людьми простиралась довольно большая поляна, с трех сторон ее окружали неплотно посаженные клены, яблони и тополя, четвертая же являлась берегом длинного серого, еще не замерзшего озерца.
     - Дорогая, я поведу тебя к краю Вселенной… - начал парень словами из всем известного мультфильма, и ребята рассмеялись.
     - Да-да, помню, как же, звезду ты мне подарил, в твоей квартире я уже убирала. Дальше что?
     - Да ну тебя, всю романтику ужина к мытью посуды сведешь, - всегда невозмутимый Бейбарсов на этот раз даже не потрудился скрыть обиду, пускай и легкую, вызванную резкостью и язвительностью подруги. Но грустный взгляд не возымел должного эффекта, и некромаг продолжил прежним счастливым тоном, - На этот раз я хочу подарить тебе не звезду, а эту поляну. Я очертил границы, так что лопухоиды на нее не попадут, и тут всегда будет чисто. Позволь пригласить тебя на романтический завтрак на природе, о, прекрасная Татьяна! – он сделал шаг назад и театральным жестом встал на одно колено, подавая даме своего сердца руку.
     - Хорошее начало отношений, мне нравится, - улыбаясь, Гроттер шагнула внутрь магической границы.
     Внутри картина разительно отличалась от той, что была видна девушке до преодоления ею невидимой стены из более плотного воздуха, пропитанного отталкивающей лопухоидов маскирующей защитой. Нет, поляна была та же, но вот… под Таниными ногами начиналась дорожка, вымощенная хрустально-ледяными кирпичиками, ближе к центру она разделялась: красиво извиваясь, главная вела к небольшому мостку на пруду, и на берегу его в зеленой траве пестрели цветы; влево, к западу от центра, она подходила к нескольким ледяным скульптурам; вправо же, к востоку – к шестиугольной маленькой беседке из искрящегося в свете дневного солнца льда, стоящей на пятачке, усыпанном палыми кленовыми и березовыми листьями всех оттенков охры и багрянца. Сама беседка была увита зелеными побегами девичьего винограда и плюща, слегка припорошенных снегом, а внутри был накрыт на двоих стол, и стояли удобные плетеные кресла с мягкими подушками.
     - Как?.. – восхищенно-вопросительный вздох вырвался из груди молодой ведьмы сам собой.
Таня зачарованно смотрела на необыкновенный сюрприз, что преподнес ей Глеб. Ей подумалось, что только он чувствовал ее, знал, что действительно ей хочется, и что нужно сделать, чтобы сегодня она улыбалась. Она стояла в сказке, причудливо и прекрасно сотканной из самых ярких моментов всех времен года, и, даже прожив в мире магии почти десять лет, не могла поверить своим глазам. На ее губах заиграла детская радостная улыбка, и девушка побежала по дорожке к пруду, скинула куртку и, как бы проверяя, сорвала несколько цветов, слегка подула на одуванчик: в мгновение ока маленькие парашютики взмыли вверх и, закружившись в теплом ветерке, устремились к земле, запутались в траве и исчезли из виду. Некровампир обнял рыжую девушку-солнце за плечи и вдохнул запах ее волос – самый прекрасный для него запах в целом мире.  Гроттер развернулась и, отвечая на его ласки, нежно провела ладонью по щеке парня, затем аккуратно, словно боясь неудачи, поцеловала его; он ответил на этот поцелуй со всей своей нежностью и страстью одновременно, продлив этот момент на несколько минут – или несколько десятков минут, они не считали, они просто наслаждались друг другом…
     - Всего пара секунд, Глеб – и такое чудо! – отдышавшись, нарушила тишину Таня.
     - Ну да, «всего пара секунд», - беззлобно передразнил Бейбарсов, - однако и на них твое терпение с трудом согласилось. Или мне только показалось, что ты собиралась то ли сбежать, то ли убить меня?
     Таня пристыжено потупилась.
     «А ведь, действительно, собиралась. И лишила бы себя такого чудесного подарка! Все, верю тебе с первого слова и до последнего вздоха, мой несносный некромаг!»
     - Вина? – зайдя в беседку, Глеб протянул Тане один из наполненных темной жидкостью фужеров.
     - Точно не кровь? – с прищуром спросила драконболистка, вспоминая ночь на Башне Приведений.
     - И эта женщина только что поклялась мне верить, - вампир с досадой отхлебнул почти половину налитого в бокал вина.
     - Подзеркаливать, между прочим, невежливо! И ничего я не поклялась, а просто подумала. Но верить тебе – это утопия, если продолжишь вести себя в том же духе!
      - Я исправлюсь, обещаю. Больше подзеркаливать не буду. Что еще я сделал не так?
     - Вот и договорились. Все остальное – просто супер, мечта! – Таня немного подумала и уже тихо и нежно добавила, - спасибо тебе, мой хороший.
     Глеб слегка качнул тростью, и на столе появилось несколько блюд с завтраком-обедом, ваза с фруктами и графин из темного матового стекла с таким же стаканом около тарелки вампира. Ведьма отвела взгляд, стараясь не думать, что в нем. Бейбарсову стало неловко, едва он заметил этот взгляд.
     - Извини, Тань, но мне тоже надо…
     - Все в порядке, проехали. Кстати, твоя мама сказала, что ты в Лондоне, - перевела тему Гроттер, излишне торопливо накладывая в тарелку воздушный омлет и салат из свежих овощей.
     - А что, надо было рассказать ей, что я стал вампиром? Ты представляешь, что с ней вообще стало бы? У мамы сердце слабое.
     - Ну, слабое – значит, ты в Лондоне. На Новый Год она нас обоих ждет в гости. А пока у Эдика поживем или отдельный вариант поищем? А то есть у меня на примете одна гостиница, - засмеялась Таня, вспоминая администраторшу из «Октябрьской», принявшую девчонку за очень важную гостью.
     - Что?! На Новый Год – в гости? Ты познакомилась с моими родителями? – удивление в обычно непроницаемых глазах некромага было таким неподдельным и глубоким, что Таня даже немного испугалась. Правда, оно быстро сменилось теплой радостью, - А я переживал, как-то они тебя примут. Ну здорово, что так. А гостиницу – к Древниру ее, не люблю такие места. Что, с Нордами не заладилось?
     - Да нет, все хорошо у нас: с Алинкой сошлись, с Эдвардом тоже проблем не будет – уживемся.
     - Ну, значит, самый подходящий вариант, не считая Дубодама, - задумчиво протянул Глеб, вспоминая последнюю встречу с магфицерами.
     - Забудь об этом. У Кощея сын какой-то объявился, так что, вряд ли он о нас вспомнит, - подбодрила его девушка.
     - Ну, дела… у Бессмертника – и сын? Может, у нас тоже будут дети, если уж даже… - он оборвал себя на полуслове, увидев слезы в глазах секунду назад смеявшейся Таньки.
     Он подошел к креслу Гроттер, присел на корточки и прижал ее к себе. Она несколько раз всхлипнула и отстранилась от некромага.
     «Вот идиот! Надо было вякнуть, не подумав! Заткни свои мечты себе в … и живи теперь только для нее – как скажет, так и будет!»
     Он, преодолев стыд и страх, заглянул в ее глаза. Гроттер хотела что-то сказать, но утонула в бесконечно нежном и любящем взгляде Бейбарсова. Глеб нежно провел ладонью по ее шее и плечу, от чего у Тани даже дух перехватило. Некромаг был так близко, что девушка, чувствовала его дыхание на своих губах. Прикрыв глаза, Таня вновь окунулась в водоворот страсти и безудержной нежности. Поцелуй получился обжигающе горячим и в то же время холодным. На миг ей показалось, что она теряет сознание, но потом, словно вновь спускаясь с небес, она открыла глаза.
     - Может, и у нас… - с улыбкой прошептала она.
     В качестве извинений Глеб подарил ей еще одну черную розу – за годы разлуки Таня полюбила эти цветы, чему он был несказанно рад.
     - Кстати, Таня, хотел поблагодарить тебя за спасение утопающих, - некромаг перевел разговор в более приятное русло, - Про «Гряллиум Пулиум» - вообще супер было, никто не усомнился, что ты это сделаешь.
     - Угу, - только и смогла выдавить смущенная Таня. – У меня сейчас больше темные заклинания срабатывают, почему-то.
     - Это было заметно, когда ты с Эда проклятие снимала: зеленая искра была такая тусклая и ленивая. Это с чем-то связанно?
     - Знаешь, со мной случай недавно был, благодаря которому я тебя и нашла. Лена мне посоветовала прогуляться по городу, не желая давать напрямую твой адрес. Я забрела на кладбище, там, в старой его части, была странная могила – в ней двое похоронены, Шороховы. Я засмотрелась на надгробный камень, а из могилы вышел, как мне показалось, призрак…
     - Боги… - прошептал в изумлении Глеб, - и ты после этого осталась жива? Это был не призрак, ни разу не призрак, Тань.
     - Я потом уже поняла, когда «дрыгус» не помог. Я от испуга даже голубую искру выбросила. Только что это было?
     - Духи неправильно упокоенных некромагов – моих прадеда с прабабкой. Нельзя умерших некромагов на христианских кладбищах хоронить, тем более, на таких старых и намоленных, как наше. Вот только их дети этого не знали. Они вообще ни о чем не знали – у меня два поколения лопухоидов подряд по материнской линии.
     - У них были дети? У некромагов? – Таня даже забыла закрыть рот от удивления.
     - Ну, были. Арей – вообще страж Тьмы, однако и у него дочка была. Вон, Кащеев – чтоб далеко за примером не ходить. Это исключения из правила, но далеко не такая музейная редкость, как принято считать, на самом-то деле.
     - Это обнадеживает, - Таня мечтательно улыбнулась.
     «Интересно, ты какие обручальные кольца хочешь, малышка – золото или платину?» - правильно истолковав намек своей любимой строптивой драконболистки, задумался Глеб.